Кристиан показал и это. С помощью Скотта он красочно и едко описал в редакционных статьях методы лечения душевнобольных в клинике Дженнингсов. Тираж "Кроникл" повысился на десять процентов, и, что было для Кристиана более важно, реформы, к которым он призывал, начали претворяться в жизнь. Волна негодования в обществе заставила сенаторов, которые всегда чуть отставали от нужд своих избирателей, наконец-то подготовить законы, ставящие частные клиники в один ряд с государственными.
- Ну хорошо, - сказала Дженни, - мы не будем говорить о газете. Но это не значит, что я не хочу говорить о Стивене Беннингтоне.
Дженни заметила на диване, где недавно сидели Сьюзен и Эми, последний номер "Кроникл". Потянувшись, она взяла его и развернула на первой полосе. С газетного листа благодаря таланту Кристиана на нее смотрело ее собственное лицо. Под портретом шло сообщение о ее свадьбе с Маршаллом.
- Ты мне не говорил об этом, - сказала она, - надо думать, ты показал газету Сьюзен и Скотту?
- Да.
- И что они сказали?
- Что ты получилась похоже.
- И только?
- Они склонны думать, что этот портрет укрепит симпатию людей к тебе и окончательно решит судьбу Стивена.
Она еще раз взглянула на рисунок.
- Ты уверен, что это все? И не говори мне, что это просто объявление о свадьбе. Как я заметила, твоего портрета здесь нет. - Она вздохнула, и голос ее смягчился:
- Я не хочу быть объектом людского сострадания, Кристиан. Мне это совсем не нравится.
Кристиан забрал у Дженни газету и положил ее на пол.
- Это вовсе не жалость, - возразил он, - люди хотят знать о женщине, которая вступила в борьбу с обоими Беннингтонами, спасла "Траст Хэнкока" и вышла замуж за самого красивого мужчину в Нью-Йорке.
Дженни не смогла удержаться от улыбки:
- Тебе не кажется, что ты слишком много о себе воображаешь?
- Нет, не кажется.
Он усмехнулся, и все лицо его преобразилось. Кристиан не знал, что в этот момент он действительно казался Дженни самым красивым мужчиной в Нью-Йорке.
Он встал и потянул за собой Дженни.
- Кристиан! - Она почувствовала, как он оторвал ее от пола. - Что ты делаешь?
- Несу свою молодую жену в спальню, - заявил он как ни в чем не бывало. - Когда мы придем туда, ты узнаешь, что я собираюсь с ней делать.
- Но твоя нога! - возмутилась Дженни. - Кристиан, в самом деле... отпусти меня!
Он сделал вид, что бросает ее, и Дженни вцепилась руками в его шею.
- Вот так-то лучше, - сказал он, довольно улыбаясь.
- Ты невыносим!
- Знаю.
Дженни прильнула к плечу Кристиана и тронула губами теплую пульсирующую жилку на его шее.
- Я люблю тебя, Кристиан Маршалл.
На нижней ступеньке Кристиан остановился. По лестнице с недовольным видом спускалась миссис Брендивайн.
- Что это вы делаете, а? - набросилась она на Кристиана. - Где ваша трость?
- Успокойтесь, миссис Брендивайн, - сказал Кристиан, - не надо так шуметь!
Экономка продолжала ворчать:
- Еще нет и восьми, а они уже идут спать.
Наверху Кристиану пришлось еще раз остановиться. На этот раз он столкнулся с Уилтоном Рейли.
- Я несу свою жену в постель, - сказал он, не дожидаясь вопроса.
Рейли и бровью не повел.
- На здоровье, сэр, - сухо бросил он, - только смотрите не уроните! Не забывайте о ребенке.
Высказавшись, дворецкий пошел следом за миссис Брендивайн.
Кристиан от удивления открыл рот и взглянул на Дженни, которая с трудом сдерживала смех.
- Похоже, у каждого из нас есть свой защитник, - сказала она.
- Гм.
Он пошел к главной спальне.
- По-моему, они очень милы, - Дженни доверительно понизила голос, - я хочу сказать, очень милы друг с другом.
- Тогда им надо пожениться. Непременно надо! Это отвлечет их от забот о моей ноге и твоей беременности. - Остановившись перед дверью спальни, он перехватил Дженни. - Открой, пожалуйста!
- Конечно, - она повернула ручку и толкнула дверь. Занеся Дженни через порог, Кристиан закрыл дверь каблуком ботинка и поставил ее на пол.
- А теперь, - сказала она, встав на цыпочки и приблизив губы к его губам, - расскажи мне, что ты хочешь со мной делать.
- Пойдем, - сказал он очень тихо, - я тебе покажу.
От удивления и любопытства у Дженни чуть кружилась голова. Она протянула Кристиану руку и прошлась с ним по комнате. Он остановился перед высоким зеркалом и повернул Дженни лицом к отражению, а сам встал сзади, положив руку ей на плечо, с которого сползло платье.
- Ты помнишь, как мы в первый раз занимались любовью? - спросил он хрипло. - Это тоже было перед зеркалом.
Дженни не ответила. На мгновение закрыв глаза, она увидела те картины, которые он вызвал в ее памяти.
- Я помню, - сказала она, - все.
Кристиан провел пальцами вдоль выреза платья Дженни и как будто нечаянно забрался под кружевной край.
- Я тоже помню, - сказал он, - не могу забыть.
Дженни показалось, что Кристиан хочет прикоснуться к ее груди, но тут он сменил тактику. Его руки заскользили по ее обнаженным плечам и дальше вниз по рукам. Он обхватил двумя пальцами ее запястья. У Дженни не было желания разбивать эти живые оковы, и ее глаза сказали ему об этом. Он еще мгновение подержал ее так, потом медленно повел руки обратно к плечам. Его пальцы остановились на пуговицах платья. Расстегнув две, он чуть приспустил лиф.
Из-за беременности Дженни не носила корсета. Шелковая сорочка сползла вслед за платьем, и, как только Кристиан обнажил ее груди, Дженни попыталась повернуться в его руках, чтобы не видеть своего отражения.
- Нет, - ласково проговорил он, - не отворачивайся. Ты красива.
Она смущенно улыбнулась:
- Ты думаешь?
- Я знаю. - Он шагнул ближе, коснувшись ее бедрами. - А теперь платье...
Он потянул его вниз, и лиф упал Дженни на пояс.
Как в первый раз. Тогда она тоже не могла отвернуться. Теперь Дженни смотрела, как Кристиан подхватил ладонями снизу ее тяжелые груди и прошелся костяшками пальцев по ее соскам. От беременности они сделались темнее и чувствительнее. Кристиан заметил первое, Дженни ощутила второе. Она закусила губу, чтобы не закричать от страсти.
Он раздел ее. Она повернулась спиной к зеркалу и раздела его, а потом сама пошла к кровати.
- Мне нравится любить тебя, - сказала она.
- Мм-м-м, - он целовал ее шею, - это хорошо. Значит, ты не захочешь любить кого-то другого.
Они касались друг друга, обмениваясь ласками, упиваясь поцелуями. Они шептались о самом сокровенном, говорили, что им нравится. Любовная близость еще не утратила для них своей новизны, и действия их сопровождал восторг первооткрывания. Любопытство сделало их смелыми. Их наслаждение было полным и глубоким.
У Кристиана захватило дух, когда он увидел огонь желания в глазах Дженни.
- Господи, как же я тебя хочу!
Она окинула его спокойным взглядом, на губах ее играла слабая улыбка, но нежные щеки пылали.
Он обхватил ладонями ее лицо и, когда губы ее, задрожав, раскрылись, нагнул голову и приник к ним в поцелуе - сначала легком, нежном. Он легко поглаживал языком ее губы, потом двинулся вдоль барьера зубов. Она открыла рот, и язык его устремился внутрь. Кристиан пробовал на вкус ее рот, ее губы и никак не мог насытиться их пьянящей сладостью. Дженни отвечала тем же, сделавшись жадной от желания. Она впилась ему в кожу ногтями, когда он отпустил ее рот и пустился исследовать мягкость ее щеки и завиток уха.