– Неважно, какая у тебя квартира и сколько денег, ты всегда останешься для меня любимым первенцем. – Самина ласково погладила его по щеке.
Укладываясь в постель, Ари чувствовал странное умиротворение: в соседней комнате спала мать. Она не упрекала его за прошлое и немедленно приехала, узнав, что ему плохо. Затем вспомнилась Анахита, которая отказывалась верить, что ее сын все эти годы был мертв. Может, у матери действительно есть шестое чувство, когда речь идет о детях?
Взгляд Ари упал на ящик стола, где лежала история прабабушки, и его щеки залила краска стыда. Он не удосужился прочесть рукопись, хотя прошло уже одиннадцать лет. Если бы Анахита знала, как он в этом раскаивается!
Встав с постели, Ари открыл ящик и вытащил пожелтевшие листки. Записи были сделаны ровным, красивым почерком, на английском.
Однако глаза слипались. Пообещав себе, что начнет читать рукопись завтра, он лег в постель и уснул.
На следующий день Ари повел маму завтракать, после чего она засобиралась домой.
– Выходи завтра на работу, – посоветовала Самина. – Займись делом. Лучше, чем сидеть в одиночестве в пустой квартире.
– Нет, мам, да что же это такое! – улыбнулся Ари. – То ты говоришь, что я слишком много работаю, а то сама толкаешь меня в офис!
– В жизни нужно находить равновесие, – парировала Самина, – только тогда ты обретешь счастье. Ой, чуть не забыла! – Она порылась в сумке и вытащила потрепанный томик стихотворений Редьярда Киплинга «Подарки фей». – Отец просил передать тебе книгу. Сказал, чтобы ты прочел стихотворение «Заповедь», одно из его любимых.
– Я знаю это стихотворение. Правда, не перечитывал со школьных времен.
Мама уехала, заручившись обещанием, что Ари приедет в гости, как только вернется из поездки, а он поехал в офис. Пригласив к себе в кабинет Дирена, сообщил, что оставляет его вместо себя, и может задержаться в Лондоне дольше, чем планировал. А следующим вечером взошел на борт самолета, вылетающего в Хитроу. Даже не взглянув на список предлагаемых к просмотру фильмов, Ари прочел стихотворение и иронично улыбнулся. Он понял, что хотел сказать отец. Заказав бокал вина, он достал из портфеля прабабушкину рукопись.
Джайпур, Индия,
1911
6
Анахита
Я помню, мой сын. Тихим вечером даже легчайший намек на дуновение ветерка приносил благословенное облегчение от невыносимого зноя Джайпура. Мы с другими женщинами и детьми, живущими на женской половине Лунного дворца, забирались на крышу и устраивались там на ночь.
Джайпур стоит на равнине, окруженной бурыми пустынными холмами. Ребенком я думала, что живу в самом красивом месте на свете, потому что город был просто сказочным. На широких улицах стояли каменные особняки с куполообразными крышами, резными колоннами и верандами. И между ними, конечно же, Лунный дворец – город в городе, окруженный цветущим садом. Лабиринты узких дорожек с зубчатыми арками вели в многочисленные внутренние дворики, которые таили свои секреты от посторонних глаз.
Обитатели Джайпура тоже были яркими и многоцветными. Мужчины носили желтые, синие или рубиново-красные тюрбаны. Я любила смотреть на них с высоких террас дворца. Сверху люди казались сотнями пестрых муравьев, снующих по своим делам.
Во дворце посреди волшебного города я чувствовала себя принцессой, хотя в отличие от большинства моих подружек до девятилетнего возраста жила внизу, среди обычных людей. Моя мать, Тира, происходила из старинного рода вайдья[5], женщины которого занимались ведовством и целительством.
С раннего детства я часто сидела рядом с мамой, когда к ней приходили за помощью. Мама выращивала в палисаднике душистые травы и смешивала аюрведические снадобья. Я часто наблюдала, как она растирает на каменной дощечке гуггул, манжишту или гокхру[6], чтобы приготовить лекарство. Посетители уходили довольными, в полной уверенности, что к ним вернется любовь, исчезнет опухоль или родится долгожданный ребенок.
Бывало, когда на прием приходила женщина, мама просила служанку увести меня на пару часов из дома. Я заметила, что в таких случаях посетительницы ждали на подушках в задней комнате, испуганные и поникшие. Лишь много позже я поняла: она помогала несчастным прервать нежеланную беременность.
Мой сын, тебе может показаться, что это противоречит воле богов. Но так поступали женщины, у которых уже было по дюжине детей, а то и больше. В те дни в Индии не знали, как не допустить зачатия, а многие бедняки просто не могли прокормить лишний рот.