Во дворце был маленький внутренний дворик, заросший одичавшими растениями и по-своему очаровательный. Луиза изгнала Жизлен из кухни, не признав ее французских рецептов. Но сад не принадлежал никому, садовник давным-давно нашел себе другое занятие. Жизлен часто бывала там, - когда светило солнце, она возилась в земле и не думала о будущем. Она никогда не знала наверняка, как захочет Николас провести день. Он спал дольше, чем она, привыкнув к праздности, тогда как она не могла не трудиться. Он часто ухитрялся затащить ее обратно в постель к их взаимному удовольствию, но Жизлен никак не могла отделаться от ощущения, что они берут время у жизни взаймы, и что беда вот-вот постучится в дверь.
И куда быстрей, чем она предполагала. Как-то Николас остановился возле нее, когда она рыхлила землю, и сказала:
- Мы возвращаемся в Англию, не бойся, я обещаю тебе, что мы будем держаться от Франции в стороне, и постараемся как можно меньше плыть морем, хотя я до сих пор не могу понять, почему ты, с твоей силой воли, так подвержена морской болезни.
Жизлен не удалось заставить себя улыбнуться.
- Я не хочу в Англию. А разве ты можешь туда вернуться? Ведь тебя там ждут неприятности.
- Я все улажу, если захочу. У меня есть влиятельные друзья. Трактирщик поможет тебе уложить вещи...
- Оставь меня здесь...
Его лицо стало каменным. Впервые за долгое время он посмотрел на нее холодно и зло.
- Не говори чепухи.
- Будь благоразумен, Николас. Я тебе не нужна...
Он приблизился к ней столь стремительно, что она не успела договорить. Он поднял ее на ноги, и зажал ее лицо между своих ладоней. Он был такой сильный, такой высокий и отчего-то удивительно беззащитный.
- Ты нужна мне. Неужели я до сих пор тебе этого не доказал, любовь моя. Я никогда не отпущу тебя. Никогда.
Он поцеловал ее, и Жизлен обняла его, чувствуя, что любит его все сильней, и что с каждым мгновением ей становится все труднее отказаться от него. Она понимала, что не сможет даже проститься с ним, иначе он ее не отпустит, и смотрела на него, надеясь, что он разглядит, как печальна ее улыбка, ощутит, как трепетны руки и горяч прощальный поцелуй.
Она стояла неподвижно, глядя как он уходит, чтобы сделать последние распоряжения перед отъездом, и понимала, что время ее истекло. Мысли ее путались, слезы катились по щекам, и она презирала себя за нерешительность и слабость. Она не плакала десять лет, а теперь не могла остановиться.
До нее донесся какой-то шум, но она не двинулась с места, и лишь вытерла влажные глаза. А потом она услышала голос, который уже не надеялась услышать.
Она повернулась, и в изумлении уставилась на Элин Фицуотер и высокого мужчину, который стоял рядом с ней.
- Жилли! - воскликнула Элин.
И Жизлен, поддавшись нахлынувшим на нее чувствам, громко всхлипывая бросилась в радушные объятия Элин.
- Бедный мой ангел! - причитала Элин, прижимая ее к своей груди. - Ты так настрадалась. Ничего, наконец-то мы здесь. Тони больше ни за что не позволит ему тебя обижать.
Жизлен не могла вымолвить ни слова в ответ. Рыдания сотрясали ее, пока Элин вела ее в салон и усаживала на диван.
- Это не... - бормотала она, - я не могу...
- Успокойся, прошу тебя. Тони, узнай, нельзя ли попросить, чтобы нам подали чаю. Жилли надо выпить горячего крепкого чаю, чтобы успокоиться.
Жизлен улыбнулась сквозь слезы, и всхлипывая произнесла:
- Вы, англичане, считаете, что чай - лекарство от любых недугов.
- Так и есть. Потому мы все такие спокойные и уравновешенные.
- Спокойные и уравновешенные, как Николас Блэкторн?
- Что он сделал с тобой, Жилли? Это, наверное, было ужасно! Он обидел тебя? Ты его ненавидишь?
- Ты должна увезти меня от него, Элин.
- Не волнуйся, моя птичка. Мы с Тони сумеем тебя защитить. Если ты не хочешь оставаться с Николасом, клянусь, он никогда больше тебя не увидит. Тони позаботится об этом.
- Тони позаботится об этом, - повторила Жизлен, и ее взгляд упал на обручальное кольцо с сапфиром и бриллиантами на руке, которая обнимала ее, понятно, - сказала она.
Элин покраснела.
- Я ведь всегда любила его, ты же знаешь. Жилли, я так счастлива! Ты даже себе не представляешь, что это такое!
- Нет, - едва слышно возразила Жизлен, - представляю.
- Не может быть, Жилли, - поразилась Элин, - но я думала, ты ненавидишь Николаса. Ты не можешь... не должна...
- Я люблю его.
- О Боже! Но почему именно его? Самого эгоистичного, жестокого, испорченного и беспутного человека на свете? Я убью его, честное слово, убью.
- Он почему-то у многих вызывает именно это желание, - усмехнувшись сказала Жизлен. - Мне надо выбраться отсюда. Скорей, пока Николас не вернулся. Я не знаю, куда он ушел, но он может вернуться с минуты на минуту.
- Мы увезем тебя, не волнуйся. Хотя, если ты его любишь, можно попробовать заставить его на тебе жениться...
- Нет! - воскликнула Жизлен, - это только все испортит.
Сэр Энтони Уилтон-Грининг вернулся, и его красивое и спокойное лицо выражало участие и решимость.
- Мы сделаем все, чтобы вам помочь, - заверил он Жизлен.
Жизлен почувствовала себя неловко.
- Я не уверена, что вы захотите...
- Конечно, захотим, - возмутилась Элин, - именно потому мы и проехали пол-Европы.
- Возможно, вы пожалеете. Я не заслуживаю уважения.
- Ну, что за чепуха! Ты всегда не любила говорить о своем прошлом, но я-то не дурочка. Я понимала, что твоя семья погибла во время террора. Ты наверняка происходишь из знатного рода - происхождение трудно скрыть.
- Я - дочь графа де Лориньи. Крестного отца Николаса Блэкторна.
Элин от изумления вытаращила глаза и открыла рот.
- Ну, об этом я, конечно, не догадывалась...
- Когда убили моих родителей, мы с братом жили на улицах Парижа, - она замолчала, потому что слова, которые она собиралась произнести, жгли ей сердце. - Я зарабатывала на хлеб единственным способом, который был мне доступен.
Хотя на пальце у Элин сверкало обручальное кольцо, она явно ничего не поняла. Зато сэр Энтони, схватив на лету смысл того, что сказала Жизлен, быстро встал между нею и своей женой, и Жизлен показалось, что он хочет защитить Элин от дурного влияния.
Взяв ее руки в свои, Энтони сказал:
- Это были тяжкие времена, мадемуазель. Никто не рискнет осуждать вас за то, чем вы были вынуждены заниматься, чтобы выжить.
Жизлен улыбнулась.
- То же самое сказал Николас.
- Что сказал Николас? - произнес надменный, сердитый голос.
Сэр Энтони, отпустив ее руки, обернулся и посмотрел на Николаса Блэкторна, который остановился в дверях. Глаза его сузились, лицо было неподвижным и бледным.
- Здравствуйте, Блэкторн, - радушно поприветствовал его сэр Энтони.
- И моя маленькая сестрица тоже здесь, - сказал Николас, входя в комнату, и по его напряженной осанке было видно, что он зол. - Чем мы обязаны удовольствию видеть вас обоих здесь?
- Мы забираем у тебя Жилли, - заявила Элин.
- Не забираете, - ответил Николас с напускной любезностью, - она останется со мной.
- Не валяйте дурака, Блэкторн, - вмешался сэр Энтони, - вы и так доставили ей много неприятностей. Она этого не заслуживает.
- Имеете на нее виды? - ехидно поинтересовался Николас, - если вы еще раз до нее дотронетесь, я проткну вам сердце.
Жизлен уже видела его таким, когда он вернулся после убийства графа Рэксома и не сомневалась, что он снова сможет убить. Ее охватил страх. Если он затеет дуэль с сэром Энтони, то либо оставит ее лучшую подругу вдовой, либо умрет сам.
- Перестань! - закричала она, - сэр Энтони женился на твоей сестре. Я его совершенно не интересую.
- Мужчина должен стать мертвецом для того, чтобы ты перестала его интересовать. Возможно, именно так и стоит поступить сэру Энтони.