Обе учтиво сделали книксен, и Исбета Лаван вышла, едва бросив взгляд на притаившуюся за дверью Гарриет.
Беатрис остановилась на пороге. Подслушивала ли сестра? Возможно, она ничего и не поняла. Беатрис улыбнулась и протянула ей руку.
– Ну что, попрактикуемся в игре дуэтом?
Гарриет хмуро воззрилась на нее.
– Нет. Почему приехала она, а не Ианте?
Осторожнее… Беатрис подобрала слова, чтобы наиболее правдоподобно объяснить появление Исбеты.
– Исбета пожелала узнать мои намерения. Она пригласила меня нанести ей визит в ближайшее время.
Гарриет поджала губы.
– Ты говорила не так. Я просто хотела посмотреть, соврешь ты или нет.
Да, она соврала, но Гарриет не должна была это узнать, если только не…
Конечно, уж кто-кто, а сестра на такое способна!
Беатрис понизила голос до шепота:
– Ты подслушала наш разговор с помощью чар? Я думала, ты избегаешь пользоваться магией! Да как ты…
Гарриет обвиняюще наставила на нее палец.
– Не смей! Это ты наврала. Вздумала баловаться с призывом! Вот скажу отцу…
– И тогда я потеряю связь с Лаванами, – закончила Беатрис. – Если ты все услышала, тебе это известно.
Гарриет выпятила подбородок, но с ответом не нашлась. Беатрис придвинулась ближе, пользуясь преимуществом.
– Портрет Исбеты висит во главе галереи дебютанток в доме Ордена. Она самая достойная, самая влиятельная девушка в Бендлтоне. Лландарийки не приезжают на сезон в Чесленд – ты где-нибудь слышала о подобном, не считая твоих романов?
– Нет, – проворчала Гарриет.
– Кроме того, чем я ближе к ней, тем ближе к Ианте, – объяснила Беатрис очевидное. – Дружба с ней стоит всего, чего бы она ни попросила.
– Но такое?! Это ничем хорошим не закончится. Ты ведь и знать о магии не должна. Не должна владеть теми книгами. Это слишком опасно.
– Я знаю, что делаю.
– Нет! – отрезала Гарриет. – Но я сохраню твой секрет.
– Спасибо.
– Но только на время, – намекнула Гарриет.
– Это тайна! Гарриет, если ты расскажешь отцу о гримуарах…
– Хватит, – Гарриет выставила ладонь, останавливая Беатрис. – Но если ты перейдешь черту, я скажу отцу, что ты балуешься магией.
– Но если он найдет книги… Гарриет, пожалуйста!
– Все зависит от тебя, Беатрис. Ты не знаешь, как вести себя в Бендлтоне. Вот я бы на твоем месте…
– Уже могла бы похвастаться целой вереницей женихов, – закончила Беатрис. – Очень хорошо. Ты научишь меня, как лучше использовать знакомства, которыми я обзаведусь благодаря дружбе с Исбетой Лаван. Ты будешь решать, что мне носить, и наставлять меня во всем. Договорились?
– Я все улажу, – заявила Гарриет. – Делай, как я говорю, и добьешься успеха. Тебе нужно поспать, Беатрис. Попроси Клару сделать тебе припарку из розовой воды и порошка ламинарии для лица, а руки хорошенько смажь кремом. Ты должна всегда выглядеть свежей.
Глава 4
– Исбета Лаван в этом доме! – провозгласил отец. – Милая, семья гордится тобой. Такой дружбой следует дорожить.
Гарриет, которая ела морского окуня, бросила взгляд на сестру. Та дожевала спаржу и кивнула.
– Мне повезло. Исбета Лаван – очень влиятельная особа.
– Самая богатая и красивая леди сезона. Каждый джентльмен будет бороться за ее внимание, а если ты окажешься рядом, часть этого внимания перепадет и тебе.
Беатрис уставилась в свою тарелку.
– Да, папа.
Отец поднял бокал с элем.
– Я расхваливаю ее не для того, чтобы принизить тебя, моя дорогая. Просто ее внешность и богатство позволяют ей выбрать любого джентльмена, но только одного. А близость к ней означает для тебя знакомство с ее братом, лучшим женихом.
Беатрис уже познакомилась с ним. Он разговаривал с ней, делился секретами, а потом заставил замереть весь мир, поцеловав ее. Но о таком она рассказать не могла, поэтому съела еще немного зелени и кивнула.
Гарриет поерзала на стуле и принялась ковыряться в рыбе.
– Было бы лучше, если бы с визитом приехал мистер Лаван. Вдруг он в это время посетит кого-нибудь еще.
– Беатрис превзойдет всех, – заявил отец, разрезая на мелкие кусочки запеченный сахарный корень. – Она красивая, и я не раз слышал, как говорят, что ее дар незауряден.
Возможно, воздыхатели присмотрятся к ее зубам и холке?
– Мы всего лишь поговорили.
Это была ложь, но Беатрис не хотела рассказывать о поцелуе, при одном лишь воспоминании о котором вздрагивала. Отец поднял бы ужасный переполох, тогда как куда более свободомыслящий лландариец и глазом бы не моргнул. Беатрис посмотрела на мать, которая оставила свое мнение при себе.
Отец сунул в рот вилку с рыбой и пробубнил: