Она выпрямилась, вскинула голову и смело выдержала взгляд посланника.
— Я не сказала, что не отпущу ее. И не нужно мне угрожать, Каэрден. Пусть ты и представляешь Высокий Престол, но сейчас ты в моих владениях.
— И в мыслях не имел угрожать, — спокойно ответил тот. — Прошу прощения, если мои слова обидели тебя.
— Леу — не просто стоящая у трона. — чуть мягче произнесла госпожа Дайну. — Она самая младшая в Чертогах, почти ребенок. Все ее любят, и мы, и люди, что живут за озером. Если с ней что-то случится в пути…
— Обещаю тебе, Дайну, что невредимой доставлю ее в Полуночную землю, позабочусь о том, чтобы во время пребывания там с головы девочки не упал ни один волос, и если королева решит, что двор Финнат недостоин вернуться из изгнания, в целости и сохранности возвращу ее обратно. Достаточно ли тебе слова наследника двора Эллет?
Госпожа чуть помедлила, потом кивнула.
— Тебе не о чем беспокоиться, — добавил он. — Ты ведь, наверное, помнишь, и Диан тоже, как я обращался с мечом во время битвы в южной долине. Если понадобится, я смогу защитить девочку. Кроме того, — он усмехнулся и отпил из бокала. — было бы от кого защищать. Эти существа… люди… медлительны и слабы. Один эльф может справиться с полудюжиной таких. Итак…
Тут Леу не вытерпела.
— А моим мнением можно не интересоваться? — выпалила она, поднимаясь на ноги. — Меня можно и не спрашивать, согласна я ехать с тобой или нет? Может, просто через плечо меня перекинешь и потащишь, как какой-нибудь мешок⁈
Диан удивленно взглянул на нее. Госпожа подняла руку в примиряющем жесте:
— Леу, я прошу тебя. Не приказываю, прошу. Поезжай. Полуночная земля — чудесное место. Я… я даже немного завидую, что ты увидишь ее раньше, чем мы. Ведь Ее Величество может и не позволит нам вернуться.
Она замешкалась.
— Госпожа, я…
— Ты спрашивала, Дайну, почему я выбрал именно ее, — перебил Каэрден, снова усмехнулся и наконец снизошел до того, чтобы взглянуть на Леу. — Мне понравился ее запал, если тебе угодно. Помнишь, когда я вошел в этот дворец, она чуть не бросилась на меня с ножом — я-де пугаю ее госпожу. Преданная, смелая, за словом, я вижу, в карман не лезет. Будет интересно посмотреть, как она станет отвечать королеве, когда та захочет поговорить с ней. Кроме того, я заметил, что она приручила одного из этих людей, которых вы тут приютили.
— «Приручила»?.. — вспыхнула Леу. — Это еще что значит?
— Это… крайне интересно, — как ни в чем не бывало, продолжал Каэрден. — Особенно если учесть то, что я так и не разобрался в происхождении этих созданий — результат ли они скрещивания фаэйри и животных, или появились на свет каким-то иным путем. Я лично склоняюсь к первому варианту, но я-то не сведущ в таких вопросах. Я хотел взять одного из них с собой, чтобы наши мудрецы изучили его. И очень кстати, что у твоей стоящей у трона, Дайну, как раз есть один такой человек.
Леу потеряла дар речи от возмущения, а господин Диан сказал, хмурясь:
— Было время, и я не любил людей, Каэрден, но даже тогда я не думал о них так низко. Ты еще убедишься в том, что не прав. И кроме того, что, если этот мальчик, Мартин, не захочет отправиться с тобой?
— Захочет? — переспросил посланник. — Диан, когда ты выезжаешь на охоту, спрашиваешь ли ты своего коня, не хочет ли он составить тебе компанию?
В дороге
Да чтоб тебя!
В самый последний момент заяц метнулся в сторону и пустился наутек, но далеко уйти не сумел. Негромко свистнула стрела, и он почти незаметной тенью с глухим шорохом повалился в траву, так и не успев издать ни звука. Каэрден бросил на Леу снисходительный взгляд, от которого она разозлилась еще больше, и усмехнулся.
— Ну, что стоишь? Сходи, принеси зайца. И свою стрелу заодно, если отыщешь.
«Хоть на это ты способна?» — говорили его глаза. Леу почувствовала, что ее распирает от злости, даже дышать стало трудно. Еще миг — и она бы точно сорвалась и подробно объяснила этому высокомерному типу, куда он может воткнуть и ее стрелу, и все свои тоже. Вместо этого она глубоко вздохнула и двинулась к чернеющей под кустом тушке зайца.
Что она сделала не так? Длинноухого зверька заметила первой, подкралась бесшумно и незаметно, выждала, когда налетит ветер и зашелестят редкой не облетевшей листвой деревья вокруг, чтобы скрыть звук спускаемой тетивы, и рука у нее не дрожала! Охотиться Леу уже давно привыкла, и уж точно не переживала так, как в первые несколько выездов вместе с господами. Да, тогда она была совсем девчонкой, мазала, а подстрелив в первый раз дрозда, плакала от жалости над птицей, которая беспомощно била крыльями по земле и широко раскрывала клюв, пока наконец не затихла. Но это было давно! Сейчас Леу знала, как подстрелить добычу так, чтобы та погибла мгновенно и безболезненно.