Я гневно напрягаюсь. Как ты смеешь пытаться меня контролировать.
Медленно я высвобождаю свои иллюзии на солдат и возвращаю свою силу, запертую внутри груди, защищенную от Энцо. Несколько солдат припадают на колени, все еще дрожа от иллюзии боли. Затем я осторожно вытягиваю обе руки, так, чтобы мог видеть Рафаэль. Если он изучает движение моей энергии прямо сейчас, он будет знать, что я не собираюсь нападать.
Но я не буду покланяться чужой власти. Мой взгляд перемещается на одного из королей, и я удовлетворена, когда он отвечает на мой пристальный взгляд. Хочется посмотреть вокруг на оставшуюся палату, чтобы встретится взглядом с другими двумя королями, но тогда бы мне пришлось вертеться на полу, как нищенка. Я не буду делать здесь ничего такого.
— Мой флот, — говорю я вместо этого, поднимая подбородок на короля. — Мои Розы
— Чоурсдэем, — говорит Рафаэль королю. — Розэем.
Король говорит что-то Рафаэлю в ответ. Большинство полностью потеряны на мне, но я различаю насмешливое напевание, которое он добавляет к моему имени.
Рафаэль склоняет голову к королю, затем оборачивается ко мне.
— Война бушует, даже когда мы говорим, королева Аделина, — переводит он.
— Наши войска засели в мертвой точке из-за того, что ваши силы знают, что ты в нашем плену. Другие из твоей Розы так же в наших руках.
Невредимы… на данный момент.
Другой пленный. Это должен быть Магиано. Он был единственным, кто был со мной, в конце концов, я уже слышала его голос ранее. Моя энергия впыхивает, и Рафаэль бросает на меня предостерегающий взгляд. С большим трудом я сглатываю и сдерживаю себя. Жизнь Магиано зависит от моих действий.
— Кажется, тебя предал один из твоих инквизиторов, — говорит Рафаэль.
Один из моих людей. Факт того, что это произошло на глазах Рафаэля, ослепляет меня яростью.
— Ты внедрил мятежника в моих людей, — огрызаюсь я. — Не так ли?
— Мне это не нужно, — отвечает Рафаэль. — Вы бы проиграли эту битву.
— Я не верю тебе.
— Один из твоих людей напал на тебя. Это редкость?
Нет. Это не редкость. Предыдущие попытки нападений мелькают в моих воспоминаниях, даже когда я пытаюсь держать их подальше. Повстанцы повсюду. Я стискиваю зубы. Я позабочусь о том, чтобы с этого предателя живьем сняли кожу.
Король опять говорит, и Рафаэль переводит:
— Что бы вы сделали на нашем месте? — на устах тамуранского короля появляется признак улыбки. — Я уверен, вы бы нас обезглавили, и держали наши войска на виду. Я слышал о том, что вы делаете в других завоеванных городах. Возможно, мы должны сделать то же самое, свесив ваше тело с мачты наших кораблей. Это должно закончить эту войну достаточно быстро.
Мое сердцебиение учащается, но я не позволяю ему увидеть мой страх. Мой разум волнуется. Как мне вырваться отсюда? Я снова смотрю на Рафаэля. Какую сделку Кинжалы заключили с Тамуранией?
И Виолетта.
— Где моя сестра? — требую я, дрожащим от гнева голосом.
— Она отдыхает. — Рафаэль делает шаг ко мне.
Он имеет в виду, что с ней все не очень хорошо. Я хмурюсь.
— Ты лжешь. Я видела, как она летела с тобой в бою.
— Она была не в состоянии бороться с вами, — отвечает Рафаэль. — Я взял ее с собой исключительно для того, что бы вы смогли увидеть ее.
Почему Виолетта еще не отняла у меня силы, потому что… она слишком слаба для этого?
— Ты так часто лгал, Посланник, — говорю я с нарочитым спокойствием. — Почему ты должен остановиться сейчас?
— Ради всех богов, она не заслуживает этого, — из тени бубник Мишель.
Внешне он отличается от того, каким я его помню, болен тощий, худые щеки, а его глаза фиксируются на мне со жгучей ненавистью.
— Обезглавь ее и отправь обратно в Кенетру. А остальную часть выброси в океан рыбам. Она всегда принадлежала Преисподне. Может быть, это все исправит.
Я хмурюсь, опешив от таких резких слов, от того, что они исходят от того же паренька, который когда-то оценил мою иллюзию розы. Он так любил Джемму; любая дружба, которая у нас могла бы быть, закончилась в тот день, когда я скинула ее с небес. Девушка, которую я когда-то держала в себе, проталкивается сквозь темную королеву, чтобы остановиться на других воспоминаниях. Я понимаю, что не могу вспомнить звук смеха Мтшеля.
Рафаэль не сводит с меня глаз. К моему удивлению, три правителя, кажется, ждут, пока он заговорит. После очередного краткого мгновения тишины, он шагает вперед.
— Есть тысяча вещей, которые мы смогли бы сделать с вами здесь, под нашей охраной, — говорит он. — Но то, что мы сделаем, — отпустим вас.
— Отпустишь меня? — вторю я и моргаю, хмурясь в замешательстве.
Рафаэль кивает один раз.
Снова его рабочие манипуляции. Они никогда не значат то, о чем он говорит.
— Чего ты хочешь, Посланник? — резко говорю я. — Откровенно говоря, мы сейчас воюем. Наверняка вы не ожидаете моей веры в то, что вы и Тамурания овобождаете меня из милости ваших сердец.
В тишине один из королей обращается к Рафаэлю и поднимает руку с драгоценностями.
— Что ж, Посланник, — говорит он, его голос разносится по палате. — Ца бехаум.
Рафаэль подходит ближе: — Аделина, — начинает он медленно, — мы отпускаем тебя, потому что нам нужна твоя помощь.
Это было совсем не похоже на то, что я ожидала от него услышать. Я могу лишь недоуменно на него смотреть. Затем я начинаю смеятся и шепоты присоединяются ко мне. Ты, должно быть, действительно сходишь с ума.
Что-то в выражении Рафаэля все же заставляет мой смех утихнуть.
— Ты серьезно? — говорю я, насмешливо подражая его привычным жестам. — Ты, должно быть, в отчаянии, если думаешь, что я буду работать с вами и Кинжалами.
— У тебя не будет выбора. От этого зависит жизнь твоей сестры, так же, как и наши жизни. — Он кивает мне. — Как и твоя.
Больше лжи. — Вот почему ты рассказал мне о ней? Почему ты хотел, чтобы я увидела Виолетту с тобой? Потому что вы можете использовать ее против меня? — качаю головой в его сторону. — Жестоко, даже для тебя.
— Я принял ее, — отвечает Рафаэль. — А что сделала ты?
И как всегда его слова отражают правду. Это то, что ты хотела, Аделина, уговаривают шепоты. Ты хотела найти Виолетту, по своим причинам. Теперь ты нашла ее.
Рафаэль продолжает в тишине:
— Твоя сестра однажды забрала некоторые мои документы из королевского корабля Бельдайна. Помнишь, что она сказала?
Он говорит о пергаменте, который она показала в тот день, когда ушла от меня. Что вся Элита обречена умереть молодой, разрушенной изнутри нашими силами. Как всегда меня пробрало дрожью от его мыслей. Я вспоминаю рану Терена, постоянную жажду Серджо. Мои иллюзии постепенно выходят из под контроля.
— Да, — говорю я. — И что они должны сделать со мной?
Рафаэль по-очереди оглядывает каждого правителя. Они сразу же молча кивают, давая ему какое-то негласное разрешение. Когда они делают это, ко мне приближается Тамуранский солдат, стоящий ранее по краю палаты. Я замираю, когда он надвигается. Рафаэль наклоняет голову, потом идет к выходу из палаты.
— Пойдем со мной, — говорит он.
Энцо движется, как будто бы тоже будет нас сопровождать, но он останавливается, когда Рафаэль качает головой.
— Его сила слишком сильно воздействует на твою, — говорит Рафаэль мне. — Ты должна стоят одна для этого.
Другие следуют за ним. Солдат помогает мне поднятся на ноги и ведет вперед. Мы выходим из палаты и входим в коридор, затем оставляем дворец и движемся по береговой линии. Давление на груди облегчается, и я облегченно схожу, когда стена и холмы вырастают между нитями, связывающими меня и Энцо. Ночь темна, единственный свет исходит из двух серебряных кусков лунного света, которые я вижу, глядя сквозь облака. Бушующий над океаном шторм Серджо теперь разогнан, но запах дождя продолжает висеть в воздухе, а трава мокрая и блестящая. Я вытягиваю шею, обыскивая. Где-то там на волнах мои корабли и Серджо.