Интересно, о чем он думает. Интересно, где был захвачен Магиано.
Мы продолжаем идти, пока наконец не доходим до берега. И вот, Рафаэль подходит к нам и шепчет что-то солатам. Они тянут меня вперед, к воде. У меня появляется ощущение, что они намеоены утопить меня в океане и это все ритуал. Я борюсь, но это бесполезно.
Спотыкаясь, я иду вперед. К моему удивлению, Рафаэль переходит на мою сторону. Мы стоим на мокром песке и смотри, как волны плывут к нам. Вода и морская пена устремляются на пляж, я втягиваю воздух, когда холодная вода пробегается по моим ногам. Рафаэль тоже позволяет им пройти по ногам, намочив нижнюю часть одежды.
Мгновенно, я снова чувствую это. Я получила только вспышку странной океанской тьмы во время боя, а затем я забыла об этом. Но сейчас, мир вокруг меня настолько тих, что я могу сконцентрироваться, я могу почувствовать смерть в воде. Океан отходит, потом снова бросается вперед. Снова он мочит ноги. Снова я задыхаюсь от холодной энергии, вихрящей в глубине.
Раффаэль смотрит на меня. Его глаза сияют разными цветами в ночи.
— Ты знакома с этой энергией больше, чем кто-либо еще.
Я хмурюсь. Чувство отвращения, меня тошнит от этой неправильности, но в то же время, я понимаю, что я нетерпением ожидаю каждый прилив океана, надеясь на очередную дозу темной энергии.
— Да, — говорю я, машинально, против своей воли.
— Ты помнишь тот день, когда я впервые испытал твои силы? — спрашивает он. — Я хорошо помню твою связь. Амбиции и страсть, да… но больше всего, страх и ярость. Ты остаешься единственным человеком, которого я встречал, рожденного от обоих ангелов, охраняющих Преисподню. Твоя энергия связаня с Подземным Миром болше тех, кого я знаю. Эту силу я чувствую в воде — это энергия из Преисподней.
Выражение лица Рафаэля слишком мрачное.
— Элита существует только из-за дисбаланса межде смертным и миром бессмертным. Кровавая лихорадка сама по-себе была пульсацией в нашем мире, вызванная древним разрывом. Наше существование противоречит естественному порядку, отрицаемое самой Смертью. То, что Королева Мэв вернула Энцо лишь ускорило процесс разлома. Происходит слияние двух миров, которое медленно отравляет все в нашем мире.
Я вздрагиваю. Вода снова устремляется вперед, и я закрываю глаз, тянусь к темной энергии.
— Причина, по которой я убедил королевство Тамурании освобить тебя состоит на условии перемирия, — Рафаэль идет дальше, его взгляд задерживается на горизонте. — потому что нам нужна твоя помощь, чтобы исправить это. Вдоль берегов Тамурании уже ощкщаются последствия. Если мы не сделаем что-нибудь в ближайшее время, погибнет не только вся Элита, но и весь мир.
Я смотрю на горизонт, нежелая Рафаэлю быть правым. Конечно же, это смешно.
— И что моя привязь сделает со всем этим? — наконец говорю я.
Рафаэль вздызает и склоняет голову:
— Думаю, нам лучше отвести тебя к твоей сестре.
Глава 11
Аделина Амутеру
Я испробовал каждый корень, лист и лекарство, о котором я знаю, но ничего из этого не помогло ни одному из моих пациентов.
Выжили только двое, но оба из них остались с обесцвеченными руками. Вы упомянули о шестилетнем мальчике со шрамом на лице.
Он все-еще жив?
— Письмо от Марино Ди Сегна к Сириано Баглио, 2 Юнон, 1348.
* * *
Виолетта. Я едва узнала её.
Её некогда мягкая кожа красивого оливкового цвета теперь пепельно- серого цвета с тёмно-фиолетовыми, похожими на синяки, отметинами, которые покрывают руки и ноги. Они протягиваются даже вдоль её шеи. Её глаза полны болезненности, а её тело намного исхудало, посравнению с тем телом, которое я помню. Она взволнованно суетится из-за нас, входящих в её покои. Я задаюсь вопросом, может ли она до сих пор почувствовать наши силы рядом.
Раффаэль проходит на её сторону, а затем аккуратно садится на край кровати. Через некоторое время я тоже приближаюсь. Возможно, это не моя сестра, а какая-нибудь другая девушка, которую по-ошибке приняли за неё. У Виолетты нет отметин. Это может быть и не она. Я пододвигаюсь ближе, смотря на её лицо, изучаю его черты. Её волосы влажные, а кожа усеяна капельками пота. Её грудь быстро поднимается и падает, как будто она не может окончательно уловить своё дыхание.
Посмотри, что они сделали, шипят шёпоты, и я поворачиваюсь к Рафаэлю.
— Вы сделали это с ней, — говорю низким, зловещим голосом.
Мои цепи издают глухой звук, ударяясь друг о друга. Солдаты, стоящие вдоль стен палаты Виолетты, вытягивают свои арбалеты, направляя свои стрелы на меня.
— Эти синяки на её руках и ногах, — я останавливаюсь, снова взглянув на отметины на её шее, — вы её били, не так ли? Ты используешь её против меня.
— Ты знаешь, что это ложь, — отвечает Рафаэль.
И хотя я не хочу ему верить, я все же вижу правду в его глазах. Я сглатываю, пытаясь отвергнуть мой собственный страх и отвращение от внешнего вида Виолетты.
— Как долго Виолетта в таком состоянии? — спрашиваю я.
Я надеялась, что Рафаэль не сможет почувствовать изменений в моей энергии, но он склоняет ко мне голову в тонком, привычном жесте, с лёгкой хмуростью на губах.
— Когда я написал это письмо, отметины на ней появились ночью прямо после этого.
С тех пор прошло едва ли более месяца.
— Невозможно изменить всё это быстро.
— Наши силы влияют на каждого из нас по-разному, часто противоположно дарованным нам силам, — отвечает Рафаэль, оставаясь раздражающе спокойным. — Способности Виолетты поддержали её иммунитет от кровавой лихорадки, так же, как и сила полета Люценты сделала её легкой и сильной. Теперь всё изменилось. Встреча бессмертного мира с нашим ядовита.
Мой взгляд возвращается к Виолетте. Она двигается, как будто чувствует мой взгляд, и когда я смотрю на неё, она поворачивается лицом в мою сторону и ложится на подушку. Её веки подрагивают. Затем она открывает глаза и сосредотачивается на мне. Я изумляюсь от цвета её радужки. Её глаза серые, как будто богатый чёрный цвет, который был раньше, постепенно угасает. Она молчит.
Я чувствую волну отвращения. Рафаэль не может почувствовать жалости к состоянию Виолетты: его сострадание всегда приходит с ценой, с просьбой. Потому что нам нужна твоя помощь, — говорит он. Потому что он нуждался во мне, когда я была членом общества Кинжал, а потом бросил меня, когда я стала ему не нужна.
Так почему я должна помогать лжецу и предателю? После того, через что заставили меня пройти члены этого общества, Раффаэль действительно думает, что я собираюсь бороться за их жизни просто потому что он использует против меня умирающую сестру? Я Белая Волчица, Королева Морских земель, но для Рафаэля я снова просто полезна, и это и заставляет его снова заинтересоваться мной.
Один из Кинжала говорит быстрее меня. Это Люцента, она не переставая потирает руки, как будто пытается уменьшить боль.
— Это нелепо, — бормочет она. — Белая Волчица не собирается нам помогать, даже ради своей сестры. Даже если она это сделает, она предаст нас, как всегда это делает. Она заинтересована только в себе.
Я смотрю на неё, и она смотрит в ответ. Только когда Рафаэль кивает ей в своей обычной манере, она отворачивается, скрестив руки, и ворчит.
Рафаэль поворачивается ко мне.
— Ты знаешь миф о Лаэтесе, да? Об Ангеле Радости?
— Да.
Зал Суда Фортунаты был украшен картинами прекрасного Лаэтеса, падающего с небес. Терен однажды рассказал мне об этом, когда я столкнулась с ним в Инквизиторской Башне и забрала оттуда Виолетту. Ты помнишь историю о том, как Денариус столкнул Лаэтеса с небес, обрекая его бродить по миру, как человек, до того, пока смерть не отправит его обратно к богам? Это заставляет меня подумать о Магиано, что он, возможно, прямо сейчас где-то в подземельях, где я не могу его достичь.