– Алиса!
Она обернулась, и слезы благодарности подступили к горлу: к ней на помощь, лавируя между несущимися автомобилями, спешила Джен.
– Я звоню в полицию! – потрясала она кулаками. – Долбаные извращенцы! Он вынуждал тебя…
Пронзительно взвизгнули тормоза, и Алиса отчаянно заорала. Мимо нее, прямо на Джен, неслась металлическая торпеда, в неверном свете вольфрамовых ламп казавшаяся то белой, то желтой. Глухой удар острой болью отозвался в сердце Алисы. Джен бросило на капот, перекатило, вдавило в ветровое стекло. Осколки каскадом посыпались на шоссе, безжалостно кромсая волосы и кожу Джен, пока ее тело, словно тряпичная кукла, падало на дорогу.
– Джен!
Как во сне, Алиса помчалась к скорчившейся в луже крови фигурке и рухнула на колени. Мелкие стеклышки острыми жалами впились ей в ноги, но она не чувствовала боли.
– Джен, Джен, Джен, – твердила она. – Господи. Господи…
На миг Алису будто парализовало, и она забыла, как дышать. Немыслимо. Невозможно. Невообразимо. Дрожащими руками она шарила по телу Джен, пытаясь остановить бьющую фонтанами кровь, загнать ее обратно в вены.
Из бара повалил народ, замер в смятении на тротуаре. Где-то, то приближаясь, то отдаляясь, гудела сирена «Скорой». Снова зарядил дождь. Крупные тяжелые капли принялись выбивать дробь на ее оголенной спине, жадно лизать изрезанные вдоль и поперек ноги. Дрожа от холода, она закрыла глаза.
«Ну же, Джен, – мысленно взывала она. – Не сдавайся, держись!»
Бестолково шаря пальцами по шее подруги, она наконец-то нащупала тоненькую ниточку пульса.
– Не уходи, Джен! – взмолилась она. – Прошу…
ттт
Когда санитары оттащили Алису от Джен и накинули на нее одеяло, толпа начала расходиться. Покачивая головами, люди возвращались в тепло и уют «Конуры и Свинарника». Но Алиса не двигалась. Как зачарованная, она смотрела на фигурку, которую посредине дороги укладывали на каталку. Это она во всем виновата. Она бросила Джен в пабе, и Джен очутилась на больничных носилках. Если бы она сказала «нет» этому Вину Келлигану… Если бы она не сваляла дурака и не отправилась с этим… этим мерзавцем, Джен не погналась бы за ней, Джен… не выскочила бы на дорогу.
Пребывая в каком-то смутном оцепенении, она услышала голос, шепнувший ей в самое ухо:
– Не ходите домой. Куда угодно, только не домой. Там он вас отыщет.
6
Ее руки были тщательно вымыты. За последние три часа она мыла их десяток раз. И все же… Все же они они чесались от грязи. Укутавшись в стеганое одеяло, она полулежала на кровати, утонув в подушках, и с отвращением глядела на свои ладони. Ей чудилось, что она измазана в крови Джен. Стоило ей закрыть глаза, как она видела… нет, не птиц, но алые пятна крови, пропитавшие красное платье.
В коридоре замерцал свет и заскрипели ступеньки лестницы. Алиса вся сжалась, но свет тут же погас, и шаги затихли в отдалении. Родители. Беспокоятся, как она тут. Она позвонила им из больницы, и они сразу же приехали. Мама заключила ее в жаркие объятия, а отец пошел побеседовать с докторами. Нет, с ней все хорошо. Даже швы на порезы накладывать не придется.
Нет, с Джен им повидаться нельзя.
Они отвезли ее в Хенли. Они убедили ее, что надо оповестить родителей Джен прежде, чем к ним придет полицейский и сообщит печальную новость.
– Мы Паркеров уже тридцать лет знаем, – угрюмо заметил отец, ведя машину. – Возможно, им потребуется наша помощь.
Собравшись с духом, он притормозил у дома соседей, рассказал им, что произошло, и предложил отвезти их в больницу. Когда через пару часов он вернулся, осунувшийся и бледный, его трясло как в лихорадке.
– Состояние стабильное, – прохрипел он, – но она в коме.
– Боже мой, – прошептала Алиса. – В коме?
Мама быстренько выпроводила ее из комнаты и отослала в постель. В старенькую детскую постель, в старенькую детскую спальню. Ту самую, которую они с Джен, бывало, переворачивали вверх дном, когда Джен оставалась у нее ночевать. Они вечно канючили у родителей эти ночевки, хотя Джен и жила в двух шагах от ее дома. Все здесь напоминало о прошлом: книжные полки, альбомы для рисования, плакаты бывших кумиров… Внезапно Алису охватило уныние – а вдруг это все неспроста? Вдруг родители предвидели, что она сядет в лужу и вернется, и оставили ее комнату такой, какой она когда-то была?