При каждой возможности, я встречался со своими глазами в зеркале.
Ты это сделаешь. Ты хочешь ее. Ты возьмешь ее.
Я метался, чтобы успокоить свои нервы.
Больше всего на свете, я хотел быть спокойным, уверенным в себе человеком, с которым Ханна встретилась по телефону, еще когда это было глупой игрой. Да, вернемся на день назад. К черту. Как все изменилось так быстро?
К тому времени, как я выехал из гаража, прошло полтора часа. Ханна звонила два раза и один раз написала.
Я скучаю по тебе, Мэтт.
Я не смог найти чертову песню, которую хотел послушать. Я разъезжал в тишине по знакомым улицам Денвера, убивая еще полчаса. Возможно, мне нужно было время, чтобы передумать. Если я сделаю это, то не хочу, чтобы это оказалось ошибкой.
Я не хотел, чтобы Ханна была ошибкой.
В половине первого ночи, я вбил адрес Ханны в GPS и выехал из города. Мне было жаль оставлять его позади. Холодная энергетика Денвера, возможно, была всем, что препятствовало моим эмоциям выйти из-под контроля.
Желание.
Гнев.
Путаница.
Страх.
Я легко нашел дом. На улице было темно. Из того, что я мог разглядеть, дом был старый и разваливающийся, стоящий в стороне на большой лужайке, в окружении деревьев. Я выключил зажигание.
Боже, теперь я чувствовал себя крайне нервно, без приглашения припарковавшись возле дома Ханны.
Но она хотела встретиться со мной. И она скучала по мне. И она действительно говорила, что у них была политика открытых дверей, которая, хотелось надеяться, не истекала после полуночи. Только сейчас у меня возникла мысль, что Ханна, должно быть, уже спит. В доме было темно. Как и в большинстве остальных домов на улице. Плюс, у нее был длинный день.
Я подумал о Ханне, в ее постели. Ханна, растянувшись на спине, спит в топе и стрингах, ее красивая грудь медленно вздымается, а ноги раскинуты в стороны. Или Ханна на животе, ее задница в форме сердца торчит в воздухе.
Я мог бы склониться над ней, разбудить ее поцелуем. Пройтись щетиной вдоль ее тела.
Я ощутил пульсацию между ног. Я взглянул вниз на мой член.
— Попридержи чертовых коней, — пробормотал я.
Боже, черт... это серьезно происходит в моей жизни? Преследую девушку, с которой я познакомился в Интернете, припарковался возле ее дома в полночь, и разговариваю со своим членом?
Я опустил вниз козырек и взглянул на себя в зеркало. Я посмеялся над тем, что увидел.
Хотя внутри мне было чертовски страшно, снаружи я выглядел как обычно: скучающим, раздраженным и слишком нетерпеливым. И на сто процентов мудаком.
Я ухмыльнулся своему отражению.
— Сейчас, — сказал я. — Это случится.
Я достал свой телефон и отправил Ханне сообщение.
Глава 8.
Ханна
Я НЕ МОГЛА УСНУТЬ.
Я устала и окончательно зашилась.
Как это работает?
Я встала ни свет ни заря, включила «Wyoming in a marathon drive», и завершила ночь с суперкрепким чаем со льдом под названием Лонг-Айленд. Я, должно быть, уснула, прежде чем моя голова успела коснуться подушки.
Мэтт не отвечал на мои звонки. А потом это странное столкновение около бара. Назовите меня сумасшедшей, но, пока я ворочалась в постели, я почувствовала, как чары Мэтта рассеялись по мне интенсивным толчком притяжения.
Как я уже сказала, назовите меня сумасшедшей.
Все равно, это не давало мне покоя. В баре было много красивых парней, некоторые из них заглядывались на меня, но я не хотела иметь ничего общего с ними. Я хотела танцевать и думать о Мэтте. Мэтте, который на меня смотрит, Мэтте, который меня касается, Мэтте, шепчущего мне на ухо.
Черт.
Никто и никогда не заставлял меня дрожать от вожделения, а Мэтт делал это одним лишь своим голосом — пока незнакомец снаружи бара не заставил меня почувствовать то же самое.
Так что в Мэтте не было ничего особенного. У нас с Мэттом не было безумной химии. Он просто возбуждал меня. Боже, я не могла устоять, чтобы хоть как-то обесценить это чувство... чувство, которое я испытывала, когда голос Мэтта дрожал от желания...
Я кончаю. Я ничего не могу с собой поделать. Ханна... Боже, сделай это.
Я села в постели и проверила электронную почту. Ничего. Я открыла Safari. Что это была за странная фраза Мэтта, которую он сказал по телефону? Optima... или как-то так. Он сказал, что это была латынь.
Я загуглила — «Оptima латинская фраза».