— Именно он, — заверил Корриган. — Джон Уилки Бут.
Сержант взял со стола театральную программку и снисходительно улыбнулся.
— Вот программка к сегодняшнему спектаклю, — начал он. — Никакой Бут здесь не упоминается. Он даже не участвует в представлении.
— Но он будет околачиваться возле театра, ожидая своего шанса, настаивал Корриган.
Сержант обратился к двум полицейским:
— Вы видели кого-нибудь невдалеке от театра Форда?
— Только этот человек, — ответил патрульный, указывая на Питера Корригана. — Нас вызвал туда рабочий сцены Нед Спренглер.
— Спренглер! — Это имя, словно колокол, зазвенело в ушах задержанного. — Это один из участников заговора!
— Какого заговора? — спросил сержант.
— Я говорю о тех, кто задумал убить президента!
Сержант показал рукой в сторону камер и приказал:
— Уведите его. Он либо пьян, либо сумасшедший.
Попав за решетку, Корритан рассвирепел еще больше и кричал так громко, чтобы сержант мог его услышать:
— ПьяН или сошел с ума! Вы скоро убедитесь в обратном! Говорю же вам, что знаю о замысле актера Бута убить президента Линкольна. Не спрашивайте меня, почему и откуда мне это известно. Я просто знаю — и я собираюсь предотвратить убийство, даже если мне придется разнести эти решетки!
Сидя за столом, сержант глянул в направлении камеры, куда поместили Корригана. Затем обратился к своим людям: — Кто-нибудь из вас может утихомирить этого кретина?
Молодой полицейский сказал: — Я знаю, как его успокоить, сержант.
— Что, по-твоему, нам следует сделать, Фрескет?
— Прислушаться к тому, что он говорит. Может быть, ему действительно что-нибудь известно.
— Ты что, тоже свихнулся, Фрескет?
— Навряд ли, сержант. Я просто вижу, что он уверен в том, что говорит. Человек, действительно что-то узнавший, обычно так и ведет себя.
Услышав это, ученый успокоился, тем самым прибавив весу словам Фрескета. Но сержант все еще не был убежден.
— Чего вы хотите от меня? — вопрошал он. — Отправить всех свободных людей к театру Форда по совету какого-то ненормального?
— Это не повредит, — настаивал патрульный Фрескет, — если мы поместим в ложу, президента охрану.
— Но у президента уже есть охрана — я говорю о регулярной охране. Если ему нужно больше телохранителей, он сам их вызовет. Кто мы такие, чтобы указывать президенту, что ему делать? Кроме того, в его распоряжении вся армия, если это потребуется. Не забывай, что в театре с ним будет генерал Грант.
Сержант дал всем возможность оценить эти слова, затем добавил: Послушайте, Фрескет, вы не высоко подниметесь в этом отделении, если не научитесь более разумно оценивать подобные случаи.
Это было не по душе Корригану, который возобновил шум в своей камере, надеясь вынудить Фрескета к дальнейшим действиям. Нахмурившись, он собрался вновь привести какие-то доводы, но его опередил хорошо одетый человек, вошедший в участок. Человек посмотрел на камеру, в которой находился Корриган, затем обратился к полицейскому: — Сержант, — начал вновь прибывший, — не этот ли человек был причиной беспорядков в театре Форда?
— Да. Его зовут Корриган. Что вас интересует?
— Я хочу, чтобы вы освободили-его под мою опеку.
— А кто вы такой, собственно говоря?
Посетитель достал визитную карточку и вручил ее сержанту. Тот медленно прочитал: «Бертрам Дж. Уиллингтон».
— Так вы — доктор?
— Специалист по умственным заболеваниям. Правительство поручает мне случаи вроде этого. Мы собрали уже около дюжины человек, которые говорили о политических убийствах и других заговорах. Это приобретает характер эпидемии.
— Не удивительно. Как вы поступаете в подобных случаях?
— Мы изучаем их, стараясь выявить причину болезни, если это возможно. Хорошее обращение, надлежащий отдых, внимательное отношение к их рассказам всегда дают хороший результат. В их поведении нет ничего противозаконного.
— Но иногда они нападают на кого-нибудь, доктор Уиллингтон. Так же, как этот Корриган мутузил Спренглера.
— Спренглера? А кто он такой, сержант?
— Нед Спренглер, рабочий сцены в «Форде», — объяснил сержант. — Это он заявил в полицию.
— А мне рассказали, что они все напали на Корригана. Вот почему это дело попало в наш отдел. — Уиллингтон устремился в сторону камеры, где сидел ученый. Он изучал его с дружеской улыбкой. Затем, повернувшись к сержанту, сказал:
— Думаю, что смогу увести его с собой, если только он согласится
— Что вы об этом думаете, Корриган?
Из-за решетки раздалось:
— Согласен.
Когда сержант отпирал дверь-камеры, прибыл полицейский и вручил ему записку. Корриган подошел к столу и произнес:
— Позвольте мне сказать вам одну вещь, сержант. Сейчас президент находится в еще большей опасности, чем вы думаете. Генерала Гранта не будет в театре сегодня вечером…
Сержант бросил на него быстрый резкий взгляд.
— Откуда вам это известно?
— Я узнал это совсем случайно- дело в том, что… — просто я догадался.
— Вы правильно угадали. В этом послании говорится, что генерал Грант уехал сегодня поездом в Филадельфию и его не будет в театре.
В глазах сержанта теперь появилось настоящее подозрение, совсем не то, чего хотел Корриган. Будет намного лучше пойти с доктором Уиллингтоном, интеллигентным1 человеком, готовым прислушаться к его словам. Доктор сам спас ситуацию. С широкой улыбкой на симпатичном лице он сказал:
— Вы видите, как человек в таком состоянии хватается за любую соломинку? Поверьте мне, сержант, это работа нашего отдела — выяснять, откуда эти люди знают подобное и кто они такие. Нам всегда удается ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ факты. Вскоре я узнаю всю историю этого Корригана.
Корриган был готов поклясться, что это ему не удастся, но он промолчал. Лучше было сотрудничать с врачом; Сержант махнул рукой, и Корриган вместе с новым другом очутился на улице. Сзади он услышал голос патрульного Фрескета, говорившего:
— Я все еще думаю, что относительно заговора что-то есть, сержант.
— Вам лучше вернуться к своим обязанностям, Фрескет, или расстаться со своей работой навсегда.
— А как насчет того, чтобы прекратить работу прямо сейчас?
— Прежде чем вы закончили вечернее патрулирование, когда нам так не хватает людей? Только попробуй сыграть эту шутку, и упрячу тебя за решетку!
Голоса стихли, когда Корриган и его спутник вышли на воздух.
Было все еще душно, но повеяло прохладой. Уиллингтон проигнорировал это.
— Мы совершим всего лишь небольшую прогулку до гостиницы «Националь», — сказал он. — Я там остановился, и там нам будет удобнее поговорить.
— Но Президент Линкольн находится в опасности…
Корриган прервался, поскольку из-за возбужденного его вида доктор Уиллингтон мог принять его за психически больного. Он тихо спросил:
— Сколько времени, доктор?
Уиллингтон посмотрел на большие золотые часы.
— Ровно полседьмого.
— Значит, представление не начнется в ближайшие два часа, — проговорил Питер, значительно успокоившись. — У нас есть много времени.
К удивлению Уиллингтона, Карриган оставил эту тему и заинтересовался проходящими людьми, которых он рассматривал по дороге в гостиницу. Оказавшись в гостинице, Уиллингтон провел его по холлу, такому же помпезному, как и в «Вилларде», а потом они прошли в отдаленную комнату на третьем этаже. Там они присели, и доктор расспросил Корригана. Тот сообщил полное имя, возраст, адрес, род занятий. Начав произносить слово «астрофизик», он быстро заменил его на «ученый».
— Ученый, — повторил Уиллингтон. — Вы знакомы с кем-нибудь из персонала института Смитсона?
— Не с нынешним персоналом, — быстро oтветил Корриган.
— Что навело вас на мысль, что Президента собираются убить?
— Я узнал случайно, — начал Корриган. — Можете назвать это предчувствием. В конце концов, вы должны пониматсь такие вещи. Вы же психиатр.
— Простите, кто я?
Корриган быстро поправил себя, сообразив, что использовал еще не существующее слово.