— То есть, я хотел сказать, что вы тоже ученый, — заявил он. Возможно, это не было предчувствием. Может быть, я слышал много разговоров.
— Так почему же вы не сказали этого раньше? — Уиллингтон пристально посмотрел на Корригана. — С чего у вас все началось? С вами произошел несчастный случай?
— О, нет. Не совсем так.
Корриган бессознательно приложил руку к затылку. Уиллинггон поднялся, включил свет и внимательно осмотрел затылок. Он тихонько надавил на ушибленное место, и Корриган вздрогнул.
— Сильная контузия, — вынес Уиллинггон профессиональное заключение. Когда и как это произошло?
— Около часа назад, — ответил Корриган. — Я поскользнулся на ступеньках и ушиб голову.
— Это и объясняет ваши галлюцинации. — Доктор выпрямился и закрыл окно, чтобы ц комнату не проникали звуки музыки, исполняемой оркестром, идущим на парад. — Вы нуждаетесь в отдыхе и тишине. Сначала я займусь этим ушибом.
Из ящика стола врач достал носовой платок и намочил его жидкостью, по запаху напоминавшей ведьмин орех. Он перевязал голову Корригана, затем достал бутылку вина и стакан.
— Немного бренди вам не повредит, — сказал он. — Этого удара было вполне достаточно, чтобы вызвать сотрясение мозга.
— Нет, я обычно не пью вина…
— Значит, считайте это медицинским предписанием. Возможно, это поможет вам расслабиться и вспомнить то, что вы забыли.
Предложение пришлось по душе Корригану. Потягивая вино, он начал думать над тем, как завоевать полное доверие Уиллингтона.
— Если бы вы могли добраться до ближайшего окружения Президента, предположил Корриган, — я уверен, что смогу вспомнить многое, чтобы полностью предотвратить заговор. Но у нас нет времени.
— Я понимаю это, — ответил Уиллинггон. — Прилягте и отдохните немного, а я пошлю кого-нибудь прямо в контору военного коменданта. Там нас немедленно выслушают.
Корриган закрыл глаза. Он услышал легкий стук закрываемой двери. И долгий царапающий звук, напоминающий повороты ключа в замке. Он открыл глаза и попытался подняться, но его руки и ноги были словно прикованы. Наконец ему удалось сдвинуться с места, но он упал возле двери, которая оказалась закрытой, как он и опасался.
Его мозг лихорадочно работал, в то время как тело было парализовано. Решив, что такое состояние вызвано жидкостью, которой пропитан платок, он с трудом развязал повязку на голове.
Уже стемнело, но в свете огней, светивших на улице, Корриган увидел в углу платка инициалы «Дж. У.Б.» Его органы речи сковал паралич когда он, задыхаясь, шептал:
— Бертрам Дж. Уиллинггон… Б. — Дж. — У… Б. — Дж. — Он с трудом сделал вдох. — Дж. — У. — Еще один вдох. — Дж. — У. — Б… Дж. — У. — Б… Его мозг обратил инициалы в имя: — Джон Уилки Бут!.
Ужас переполнил Корригана, когда он понял, как был одурачен сатаной конспирации. Бут наверняка был среди людей в баре на Десятой Авеню. От Спренглера он узнал, как какой-то человек хотел проникнуть за кулисы через боковой вход. Будучи актером, Буту было не трудно сыграть роль врача, чтобы увести Корригака из отделения, где его крики несомненно достигли бы ушей человека, готового прислушаться к нему. От этой мысли у Корригана все поплыло перед глазами. Он потерял сознание и пробыл в этом состоянии до тех пор, пока его не привел в себя звук негромкого медленного постукивания. Звук шел от двери. Раздался «Здесь есть кто-нибудь?» Корриган услышал собственный голос: «Да». Ключ повернулся, дверь открыл челевек, чуть не наступивший на него. Во мраке Корриган узнал фигуру Фрескета в синем мундире и соломенной шляпе. Блеск глаз Корригана, белых, широко раскрытых, с увеличенными зрачками, рассказал полицейскому намного больше, чем прнимал сам пленник.
— Наркотик! — воскликнул патрульный. — Вот что Бут дал вам! Мне следовало бы об этом догадаться.
Поставленный на ноги, Корриган проговорил: — Который час?
— Десять часов, — ответил Фрескет. — Никто не стал меня слушать. Мне нужно было разыскать вас, чтобы выяснить, что вам известно.
— Я знаю. Мы должны добраться до театра Форда как можно скорее!
Корриган все еще двигался с трудом, когда Фрескет тащил его вниз через холл, на улицу. Среди свободных экипажей он увидел тот, который привез его из клуба «Потомак». Ему удалось дать кучеру знак, и экипаж подкатил к ним. Фрескет впихнул его на сиденье и приказал кучеру: — К театру Форда, и побыстрей!
Пока они мчались сломя голову вдоль Авеню, Фрескет рассказал ему все, что случилось за последние несколько часов.
— Пока я совершал патрулирование, — начал он, — мой друг кое-что для меня проверил. Он, в частности, сообщил, что доктора Уиллингтона не существует, так же как и отдела умственных заболеваний. Но зато описание доктора, данное мной, полностью совпадает с внешностью актера Бута. Когда я узнал, что актер проживает в «Национале», мое дежурство как раз закончилось и я отправился прямо туда. Что мы можем сделать сейчас?
— Многое, — ответил Питер, двигая руками и ногами, чтобы убедиться в их подвижности. — В театре мы можем пойти прямо в ложу Президента и увести его оттуда. Даже если мы вызовем волнение и испортим игру Бута. Он ударится в панику, поскольку боялся идти в театр, пока не услышал в полиции, что генерала Гранта там не будет.
— Но как вам удалось узнать так много о заговоре, Корриган?
— Я объясню это позже. Мне нет дела до того, что кто-то может усомниться в моих словах. Только бы нам успеть в театр!
На Пенсильвания-авеню многие солдаты и прохожие пытались остановить несущийся экипаж, думая, что это побег. В то время как кучер хлестал лошадь и натягивал поводья, Фрескет поднялся во весь рост и демонстрировал синий мундир. Он сгонял людей, маша соломенной шляпой, показывая им, что в такой езде есть необходимость.
Корриган вцепился. в сиденье, когда они завернули за последний угол.
По прибытии в театр Фрескет выскочил из экипажа. Корриган ухитрился сделать то же самое. На им не суждено было добраться до холла. Когда они перебирались через мостки, из театра выбежали обезумевшие люди; они кричали: «Президента застрелили! Президента застрелили!»
— Это сделал Уилки Бут! — крикнул Корриган, пытаясь пробиться сквозь толпу. — Сейчас он на своей лошади скачет в Мэриленд!
Какой-то человек схватил Корригана за лацканы, оттолкнул его назад к экипажу и проревел:
— Да, это сделал Бут. Но откуда это тебе известно? Ты ведь был снаружи, а не в театре.
— И если ты знаешь, что Бут поскачет в Мэриленд, то почему ты не помешал ему? — крикнул другой человек.
— А я вам скажу; почему он этого не сделал, — заявил первый. — Он сообщник Бута — вот почему!
— Вздернем его, — крикнул кто-то, — за предательство!
Толпой правил закон Линча. С ревом она потащила Корригана к ближайшему фонарному столбу. Совсем ослабев, избитый до покорности, он пытался все объяснить, но его протесты потонули в реве толпы. И тут патрульный Фрескет бросился на толпу и остановил ее с помощью дубинки. Он лично посадил Корригана в экипаж и приказал кучеру:
— Вывези его отсюда и не останавливайся!
Лошадь помчалась вперед, а Фрескету пришлось отбить парочку человек, мешавших залезть в экипаж. Ошеломленный, Питер уселся на заднее сиденье и слушал гул толпы, стихавший в отдалении. Потом было лишь цоканье копыт; когда они завернули за угол, экипаж съехал в уединенную, тускло освещенную улицу.
— Вот и приехали, сэр.
Кучер привез Корригана назад, не в отель «Националь», а в начальный пункт. В свете газовых фонарей, освещавших улицу, Питер узнал белые двери и портик над ними. Он вышел на тротуар, выгреб все банкноты из кармана и с большой признательностью вручил их благодарному кучеру.
К тому моменту, когда дверь отворилась на стук Корригана, экипаж скрылся из вида. Ему открыл озадаченный Уильям. Лицо его было растерянным.
— Я не знал, куда вы ушли, мистер Корриган, — сказал он. — Ваш костюм уже готов, и вас ожидают для ужина в ресторане.
— Для ужина? В такой час?
— Я знаю, что сейчас всего только шесть часов, но они сказали, что, возможно, вы собираетесь вылететь вечерним самолетом, поэтому было решено поужинать раньше.