Он надувает губы.
— Что? Что не так?
Я недоверчиво таращусь на него и насмехаюсь над его заботой.
— Что не так? Разве ты только что не потратил последние десять минут, игнорируя меня из-за кошки? — не имеет значения, что я люблю эту кошку больше самой жизни. Она все еще всего лишь кошка.
— О, не будь такой. Моя хорошенькая кошечка скучала по мне. Я не мог игнорировать ее.
— А как насчет этой хорошенькой кошечки? — бормочу я, указывая на свою промежность. — Она тоже скучала по тебе, но ты чертовски уверено игнорировал ее.
Отис прикусывает внутреннюю сторону щеки, его плечи подрагивают в тихом веселье. Даже я проглатываю смешок от своего нелепого поведения. Но я продолжаю играть, наслаждаясь игривой атмосферой вокруг нас. Развернувшись, я срываю с себя рубашку и отбрасываю ее в сторону. Протягивая руку назад, я играю с застежкой своего лифчика. Его дыхание отчетливо учащается. Все еще стоя к нему спиной, я поворачиваюсь, подставляю ему щеку и ухмыляюсь.
Теребя защелку, я поддразниваю его.
— Обрати внимание. Мы не хотим повторения прошлого раза. — одной рукой я без усилий расстегиваю крючки, и вот так мои крошечные возбуждающие сиськи оказываются на всеобщем обозрении.
Секунды не проходит между тем, как мой лифчик падает на пол, и тем, как Отис подбегает ко мне. Быстрее света он прижимается передней частью своего одетого тела вплотную к моей спине. Его ладонь ложится мне на пупок, и он запускает пальцы за пояс моей юбки, дразня. Он скользит вверх по моему торсу, раздвигая мои груди одним движением руки, и снова спускается вниз. Он повторяет это снова и снова, пока я не говорю «к черту это» и не пытаюсь сама снять юбку, готовая к тому, что меня будут ругать в следующем столетии.
Но когда я собираюсь расстегнуть «молнию», он хватает меня за запястье и подносит к своему рту.
— Что, по-твоему, ты делаешь? — он шепчет в точку моего пульса, его губы скользят мимо моего локтя к изгибу плеча.
— Раздеваюсь догола.
— И кто дал тебе разрешение на это? — у меня вырывается вздох, когда он прикусывает место соединения моей шеи, а затем сосет. Он все еще держит меня за запястье, другой рукой рисуя круги вокруг моего пупка.
— Отис. — Отчаяние прерывает мой голос. Мне больше неинтересно играть в игры. Я не хочу, чтобы он над чем-то работал. Смесь эмоций и безбрачия превратила меня в монстра, у которого на уме только одна мысль: секс.
Мой парень прерывает мою мольбу, качая головой. Осторожно положив руки мне на талию, он поворачивает меня спиной к раковине и зеркалу. Его глаза темные и тлеющие, выдающие его намерения задолго до того, как он сможет их осуществить. Мое сердце переполняется, и я проглатываю свое нетерпение.
Прижимаясь своей щекой к моей, он дышит мне в ухо. Каждый выдох возбуждает мои нервы, и желудок сжимается в предвкушении. Когда он наконец заговаривает, голос у него низкий и хрипловатый.
— Ты понимаешь, как сильно я хотел, чтобы ты вернулась?
— Расскажи мне.
Его хриплый смешок сотрясает нас обоих.
— Я покажу тебе, — отступая назад, он срывает с себя рубашку и расстегивает мою юбку, но не снимает ее. — Я сказал Богу, что встану на колени, если верну тебя.
Затем Отис опускается на одно колено и нежно гладит мою лодыжку, приподнимая ее, чтобы поставить мою ногу на его выпрямленное бедро. Его дыхание затруднено, и мы оба молчим, зачарованные, пока он снимает с меня чулки в сеточку, щекоча меня при этом, по одной ноге за раз. Он запечатлевает поцелуй на моих коленях и лодыжках. Когда обе мои ноги снова оказываются на земле, он опускает другую ногу, чтобы должным образом опуститься передо мной на колени. Мозолистые подушечки его пальцев легки, как перышки, касаются моей кожи, скользя вверх по внутренней стороне моей ноги, пока он не проникает под юбку. Одна моя рука цепляется за край раковины, в то время как другая вцепляется в его волосы, пока я пытаюсь оставаться в вертикальном положении, моя вертикальная целостность нарушена его заботами.
Он играет с краем моего нижнего белья, просовывая пальцы под материал, чтобы подразнить влажность моих складок, дразня меня. Он сжалился, когда я издала смущенный возглас отчаяния, и прикусил пояс моих стринг, затем стянул тонкий материал вниз по моему телу, позволяя ему растечься лужицей у моих ног.
Я задерживаю дыхание, когда он отвечает на поцелуй и задерживается на верхушке моих бедер. Его дыхание обдает меня, внутри меня, и я расцветаю еще до того, как он ко мне прикасается, становясь все горячее и влажнее. Он остается недосягаемым, неподвижным, намекая на все великолепие, которым он мог бы меня одарить, легким прикосновением своих губ ко мне. Я промокла насквозь, у меня все болит, я в нескольких секундах от того, чтобы по-настоящему умолять.