– Нет-нет. Со мной все хорошо. Ну же, снимайте свой сюртук и жилетку. Удалось ли спасти сегодня какую-нибудь молоденькую заблудшую душу?
– Сегодня мне было не до молоденьких. – Морган расстегнул рубашку и отстегнул накладные манжеты. Затем развязал белоснежный, сильно накрахмаленный шейный платок. – Хотя кое-кого – одну старую потаскушку – мне все же удалось увести с улицы. Бедняжка! Недавно она потеряла свою дочь.
– Да, будь таких, как вы, побольше, и мир наш стал бы куда лучше.
– Возможно.
Морган прочесывал улицы вот уже целых пять лет, но вместо того, чтобы увидеть, как падших созданий становится все меньше, замечал лишь, что число их с каждым годом только растет. Едва ли не в десятикратном размере.
– Поднимите-ка руки повыше, прошу вас. – Колетт нагнулась и расстегнула булавку, которая скрепляла надетый под рубашку бандаж.
Затем Колетт принялась медленно разматывать полоску грубой жесткой материи, которой был обмотан торс мистера Моргана, и вскоре наружу вырвались полные груди с крупными сосками, которые вмиг затвердели от холодного воздуха.
– Ну вот, мистер Морган, – заговорщически подмигнула Колетт, – теперь вы снова женщина. Так вы, наверное, чувствуете себя куда лучше, правда?
– Да, верно, гораздо лучше, – ответила ей Лидия, сбрасывая с себя последние детали своей маскарадной экипировки.
– К сожалению, вам снова надо будет одеться.
Лидия взглянула на служанку и удивленно вскинула брови:
– В такой час? Но зачем? Колетт нахмурилась:
– Конечно, вам бы сейчас лучше отдохнуть, но, как я понимаю, придется встретить гостей. Сэр Тодд и леди Лич вместе с вашим супругом ждут вас в библиотеке.
– Так поздно? Должно быть, случилось что-то серьезное. – Лидия внимательно посмотрела на служанку. – Говори, в чем дело?
– Там еще и мисс Луиза Кэнфилд. – Выражение лица служанки было напряженным. – Все они ждут, когда же вы наконец явитесь к ним.
– Луиза Кэнфилд? Эта известная актриса?
Колетт кивнула. Она не сказала Лидии всего, что знала, а Лидия не хотела понуждать ее говорить, чтобы не ставить служанку в неловкое положение. Колетт Армитидж, как и ее муж Генри, прислуживала графу Боумонту, мужу Лидии, вот уже более тридцати лет. Они оба знали ее дорогого Бо куда лучше, чем сама Лидия.
– Ну что ж, полагаю, мне следует пойти и выяснить все самой.
Лидия стояла, задумчиво постукивая носком туфельки по полу, и пыталась догадаться, что за новости ждут ее в библиотеке. Колетт же тем временем затягивала ее стройную фигуру в корсет. Лидии пришлось сменить одну форму несвободы на другую. Да, все обстояло именно так. Какой бы безрассудной и храброй она ни была, осуществляя свои ночные вылазки в обличье Полуночного Ангела, в женском платье она просто не сможет чувствовать себя уверенно без такой детали туалета, как жесткий корсет. Лидия подняла руки, чтобы Колетт было удобнее стягивать шнурки.
Отражавшаяся в большом зеркале худощавая фигурка вполне могла бы сойти за мальчишескую, если бы не полная грудь Лидии, которая сейчас была приподнята получашечками корсета. Лидия опустила левую руку на свои короткие черные волосы и, щедро умастив макассаровым маслом, подняла их со лба к затылку. Гладкая прическа еще больше подчеркнула ее высокие скулы, а губы словно бы стали казаться полнее. Голубые, с лиловатым оттенком, глаза с пристрастием разглядывали отражение в зеркале. Лидия столько времени пробыла мистером Морганом, что уже сама толком не знала, кто же она на самом деле.
– Не забудьте про усики, – напомнила Колетт.
– Ах, Господи! Конечно! – Лидия с коротким смешком сняла фальшивую накладку с верхней губы. – Я уже даже не обращаю на них внимания, настолько привыкла. Но мне совсем не хочется шокировать сэра Тодда и леди Лич своим диким видом! Не хватало только явиться к ним в платье и с усами! – К тому же Лидии совсем не хотелось опозориться перед известной актрисой мюзик-холла, ожидающей ее в библиотеке.
Колетт помогла своей хозяйке надеть белье и роскошное шелковое платье кремового цвета. Превращение Генри Моргана в леди Лидию Боумонт было почти завершено. Колетт взбила ее волосы, умащенные душистым маслом, прикрепила к затылку шиньон, сделанный из собственных же длинных волос Лидии, и обрызгала свою хозяйку женскими духами. Графиня Боумонт была готова принять гостей.
Глава 2
К тому времени, когда Лидия присоединилась к компании людей, собравшихся в библиотеке графа, огонь в богато украшенном камине уже догорал. Часы, стоящие на каминной полке розового мрамора, показывали половину второго ночи.
– Простите, что заставила вас так долго ждать, – сказала она, проходя легкой скользящей походкой по темно-синему персидскому ковру. – Я приехала бы домой гораздо раньше, но… я навещала одну свою близкую подругу, которая тяжело больна, и мне пришлось посидеть с ней, пока она не почувствовала некоторого облегчения.
– Слава Богу, что ты наконец приехала, – произнесла Клара, с готовностью принимая шитую белыми нитками ложь в качестве вполне сносного объяснения. Подтянутая и весьма консервативная в одежде жена адвоката Тодда Лича поднялась со своего места, едва лакей распахнул перед хозяйкой дома двери. Она подошла к Лидии и в приветственном жесте прижалась щекой к ее щеке. – Я так беспокоилась за тебя! Тем более что твой муж явно не придает никакого значения твоим поздним ночным отъездам. Одному Богу известно, что с тобой может случиться в такой час. Шатаешься неизвестно где! – Резкие слова Клара смягчила улыбкой.
– Граф Боумонт полностью мне доверяет, – сказала Лидия, обнимая подругу, а потом, выпрямившись, обвела внимательным взглядом присутствовавших в комнате людей. Ее муж, как обычно, сидел в плетеном кресле на колесах. Его ноги были прикрыты пледом! Настороженный взгляд графа словно бы предупреждал Лидию о том, что случилось действительно что-то из ряда вон выходящее. Супруг Клары стоял рядом с графом, устремив взгляд в камин. Сэр Тодд был красавцем, щеголем и обладателем роскошной белокурой шевелюры. Обычно энергия била из него ключом, однако сегодня он был непривычно тихим и даже угрюмым. И наконец взгляд Лидии обратился на ту женщину, которая вызывала немалое ее любопытство, – на актрису.
– Моя дорогая! – Супруг протянул к Лидии руку, надеясь прервать тем самым ее не в меру пристальное разглядывание. Это, в конце концов, было невежливо – ее не извиняло даже то обстоятельство, что гостья их была женщиной крайне необычной.
– Добрый вечер, дорогой. – Лидия поцеловала мужа в лоб и не испытала при этом – едва ли не впервые – неловкости.
Луиза Кэнфилд наблюдала за этой весьма любопытной сценой, сидя на софе, расположенной по другую сторону от камина. Взгляд ее ярко-зеленых глаз выдавал в ней необычайно проницательную особу. Платье с очень низким вырезом давало возможность любоваться превосходными округлостями ее груди. На стройной шее красовалось колье из сверкающих изумрудов, а голову украшала кокетливая шляпка со светло-зелеными страусовыми перьями. Густые рыжие волосы, которые казались крашеными – настолько ярким был их цвет, – весьма эффектно оттеняли ее нежную, словно фарфоровую, кожу.
– Дорогая, – произнес лорд Боумонт, – я хотел бы представить тебя мисс Луизе Кэнфилд.
Лидия тепло улыбнулась гостье.
– Это честь для меня, мисс Кэнфилд, – проговорила она.
– Взаимно, леди Боумонт, хотя мне и тяжело осознавать, какие именно обстоятельства привели меня в ваш дом.
– Так что же случилось? – Лидия обвела тревожным взглядом собравшихся в комнате.
Все выглядели какими-то подавленными и избегали смотреть ей в глаза. Граф Боумонт, впрочем, в любом случае не смог бы этого сделать. Пятидесятипятилетний муж Лидии вот уже два года как ослеп. Он был весьма красив даже сейчас, когда его густые пышные волосы поседели. Однако повеса, прежде обожавший всевозможные увеселения, здорово сдал.
– Дело в том, что мою дочь похитили, – сказала наконец Луиза. Она говорила низким, чувственным, хорошо поставленным голосом, приобретенным за многие годы служения в театре. По ее манере говорить можно было безошибочно понять, что в своем театре она привыкла командовать. Ей и сейчас удалось едва ли не загипнотизировать всех, кто находился в этот поздний час в библиотеке в доме графа Боумонта, не прилагая, впрочем, к этому каких бы то ни было видимых усилий. – Она пропала. И сейчас я могу думать только об одном – как вернуть мою милую девочку.