– Опустите оружие, ваше сиятельство, – потребовал он.
Боксли взглянул на незваного гостя, затем посмотрел на Хью и сказал:
– Глупый мальчишка. Ему придется умереть.
И, не медля ни секунды, он вскинул винтовку и выстрелил в Реджи. Хью в тот же миг метнулся к отцу и попытался вырвать оружие из его рук. Реджи, скорчившись, рухнул на землю. Отец и сын снова сцепились в смертельной схватке и, упав, принялись кататься по каменному полу пещеры. Хью удалось отнять винтовку у отца и отбросить ее в сторону. Боксли дрался с силой, неожиданной для человека его возраста. Когда они откатились к пню, на который Хью выложил свой револьвер, Боксли удалось его схватить, и он с силой ударил сына револьвером по голове.
Хью вскинул руки, защищаясь от очередного удара: боль, которую он испытал, была чудовищной. Он вцепился в револьвер, пытаясь вырвать его у отца. Боксли дернулся, и револьвер, описав дугу в воздухе, отлетел в сторону. Воспользовавшись тем, что реакция Хью оказалась из-за испытываемой им боли не столь быстрой, граф вырвался, вскочил на ноги и бросился туда, где на самом краю пропасти, поблескивая в отсветах пламени костра, лежала винтовка.
Однако Хью успел схватить отца за лодыжку, и тот рухнул на землю. Они снова сцепились и принялись кататься по земле, приближаясь все ближе и ближе к обрыву. Граф перевернулся и придавил своим весом Хью. На этот раз уже он сомкнул пальцы на горле сына.
– Похоже, что ты умрешь так же, как та глупая молочница.
Хью словно в тумане услышал истошный крик Лидии. Он выпростал руку и вцепился пальцами в острый край скалы. Нет, он не мог умереть и оставить их с Софи на растерзание этому дьяволу во плоти.
– Так каков твой ответ, Монтгомери? Говори, или я придушу тебя. Ты станешь продолжателем семейных традиций или предпочтешь умереть?
– Ни то ни другое. – Это произнес Реджи. – Отпустите его, сэр, и делайте это очень медленно, без всяких резких движений. – Левая рука юноши была ранена, но здоровой правой рукой он сумел прижать холодное дуло к виску графа. Его побелевшее лицо выражало отчаянную решимость.
– Все кончено, отец, – прохрипел Хью. – Тебе придется наконец заплатить за все свои преступления.
– Давай, стреляй в меня, парень! – Боксли взглянул на Реджи и отпустил сына.
– Ты сядешь в тюрьму, отец. – Хью с трудом откатился в сторону и приподнялся. – И будешь сидеть там, как обычный преступник. Тебя будут судить за все преступления, которые, ты совершил.
Боксли собрал все свои силы и встал.
– Ты ошибаешься, Монтгомери. Я улечу отсюда подобно бабочке. Я улечу прямо в объятия моей Керридвен.
С этими словами он взмахнул руками, точно крыльями, и спрыгнул со скалы вниз.
Лидия и Софи в ужасе закричали, но Луг, бог леса, не издал ни единого звука.
Хью посмотрел вниз. Там, где-то далеко, с глухим стуком ударилось об острые, залитые холодным лунным светом камни тело его отца.
Глава 22
Хью стоило немалых трудов уладить все дела, связанные со смертью отца. Бесконечные расспросы, то со стороны властей, то со стороны репортеров, следовали один за другим. Прислуга же и вовсе не могла ничего понять. Едва ли Хью мог рассчитывать на то, что его рассказам поверят, если бы он не указал на местоположение скального храма и если б у него не было неопровержимых свидетельских показаний, предоставленных Лидией, Софи и Реджи.
После самоубийства отца Хью сразу же отослал Лидию и Софи в Лондон, пообещав, что вернется так скоро, как только сможет.
Когда две недели спустя после трагических событий, развернувшихся в Уиндхейвене, Хью прибыл наконец в дом лорда Боумонта, его радушно проводили в гостиную, где собрались Тодд и Клара Лич, Софи Парнхем со своей матерью и, конечно же, Лидия.
– А вот и он! – Лидия поднялась со своего кресла и поспешила навстречу Хью. – Мой дорогой лорд Монтгомери, какое счастье снова видеть вас в Лондоне!
Он нежно сжал ее руки, радуясь тому, что в прекрасных глазах Лидии светится лишь радость и что никакие страхи больше не омрачают ее прелестного лица.
– Не могу передать, как я и сам рад оказаться здесь, леди Боумонт.
– Я пригласила друзей на чай. Все они жаждут увидеться с вами.
Хью повернулся, и его взгляд упал на сэра Тодда Лича. Друзья обменялись улыбками. Все было как в прежние времена, вот только руку Тодда поддерживала повязка.
– Привет, Тодд, дружище! Как ты? – Хью подошел к нему и пожал его здоровую руку.
– Это была всего лишь царапина. Отличный повод посудачить с приятелями в клубе!
– Зато меня ты напугал до смерти, – сказала Клара. Платье, надетое на ней, было непривычного свободного покроя. – Лорд Монтгомери, я очень надеюсь, что вы больше не станете вовлекать моего мужа ни в какие опасные предприятия. Я совсем не хочу, чтобы наш сын рос без отца.
Тодд и Клара тепло переглянулись.
– Конечно, дорогая, но ведь я сказал тебе, что ничуть не возражаю, если у нас родится девочка.
– Желаю, чтобы у вас все получилось, леди Лич, и обещаю, что не стану больше втягивать вашего мужа ни в какие опасные интриги.
– Ему они вряд ли теперь будут интересны, – с улыбкой произнесла Лидия и протянула Хью чашечку чаю.
Их руки соприкоснулись. Одного этого оказалось достаточно, чтобы у Хью сильнее забилось сердце. Лидия радушно улыбнулась гостям и сказала:
– Как оказалось, моя помощь была весьма полезна знаменитому лорду Загадке. Я надеюсь, мы сможем продолжать работать вместе и дальше.
– Думаю, так и будет, – лукаво улыбнувшись Лидии, произнес Хью.
– Хочу поблагодарить вас обоих за то, что спасли мою дочь, – взволнованно проговорила Луиза Кэнфилд. На ней было непривычно строгое серое платье, на шее нитка жемчуга, небольшая серая бархатная шляпка без полей, кокетливо сдвинутая набок, позволяла взгляду любоваться роскошными кольцами ее огненно-рыжих кудрей. – Чем я могу отплатить вам, лорд Монтгомери, за то, что вы смогли вызволить Софи из беды?
Хью улыбнулся и посмотрел на Софи. Девушка выглядела абсолютно счастливой.
– Думаю, свою награду я уже получил, мисс Кэнфилд. Мне вполне достаточно того, что я вижу вашу дочь здесь с нами, здоровую и довольную, – сказал Хью. – Вы счастливы, что снова оказались дома, мисс Парнхем?
Прежде чем ответить, Софи посмотрела на мать.
– По правде говоря, я сейчас не совсем дома. Я некоторое время буду жить у леди Боумонт.
– Мисс Кэнфилд была весьма добра, что позволила Софи остаться ненадолго в моем доме, – пояснила Лидия. Она подошла к Луизе и по-дружески взяла актрису под руку. – Мисс Кэнфилд понимает, насколько важно для Софи привыкнуть к своему изменившемуся положению в обществе. Она будет учиться в колледже здесь, в Лондоне. Само собой разумеется, что с матерью они смогут видеться каждую неделю.
– Я собираюсь купить мисс Кэнфилд театр, – с улыбкой сказала Софи и обвила рукой свою мать за талию. Несмотря на очевидную теплоту в их отношениях, девушка все же не привыкла называть ее мамой.
– А почему вы не взяли с собой Пирпонта? – спросила Клара. – Я надеялась, что смогу поблагодарить его лично за то, что он позаботился о моем раненом муже.
– Я собирался это сделать, но они с Реджи что-то замышляют – какой-то сверхсекретный проект, как они выразились. Такое ощущение, что Пирпонт стал для юного мистера Шейна кем-то вроде наставника. А вам известно, чем это они заняты? – спросил Хью у Лидии.
– Не имею ни малейшего представления. Могу только сказать, что их обоих следует посвятить в рыцарское звание за все то, что они сделали.
Гости чудесно провели время. Настроение у всех было весьма приподнятым. Пришло время расходиться. Лидия понимала, что Хью захочет задержаться у нее. Она проводила гостей до дверей, попрощалась с ними и вернулась в гостиную. Хью стоял возле камина. Лидия подошла к нему и нежно обвила руками его талию.
– Как же я рада видеть тебя! Я очень за тебя переживала.
Он обнял ее за плечи и поцеловал в висок.
– Опасность миновала, моя дорогая. Нам больше не нужно бояться моего отца.