Пару дней спустя я встретился с Райаном перед гостиничным комплексом «Зазен». Он по-прежнему был крысой, но взял у меня двести баксов и отдал мне мои документы. Ничего не изменилось, только нам стало по двадцать одному году вместо семнадцати. Кроме этого факта юридические документы были законными.
— Привет, Блейк. Я перезвоню тебе позже. Я только что вошла в школу.
— Стой.
— Что стой? — спросила Дженни.
— Не ходи в школу, встретимся у Пристани.
— Какой ещё Пристани? Я даже не знаю, что это. И это не имеет никакого значения, у меня тест. Встретимся там после школы. Я тебе перезвоню.
— Дженни Линн Холден, не смей вешать трубку. Жду тебя у Пристани. Я получил кучу плохих оценок, потому что прогуливал из-за тебя уроки. Ты у меня в долгу.
— Блейк, это действительно так важно и не может подождать?
— У меня назначена очень важная встреча.
— Встреча?
— Там есть небольшой торговый центр со Старбаксом. Встретимся там.
— Я не буду делать татуировку.
Я засмеялся и пообещал ей, что веду ее не за тату.
Я сидел на парковке со стаканом кофе и кексом, ожидая Дженни и опять молясь, чтобы это сработало. Если ей что-то и поможет почувствовать себя лучше, так это именно оно.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась Дженни, когда я встретил ее у ее машины.
Я поцеловал ее.
— Помнишь, я обещал тебе, что у нас будет ребенок, твой и мой?
— Блейк? — произнесла она, глядя на меня так, словно я что-то замыслил. Так и было.
— Идём, Дженни. Просто следуй за мной. Я знаю, что делаю.
— Идём куда?
— Давай сделаем ребенка.
— Блейк, ты спятил?
— Доверься мне. Ты меня полюбишь, когда мы отсюда уедем.
— Я любила тебя до того, как мы приехали сюда.
— Ты будешь любить меня ещё больше. Поверь.
— Это пугает.
Дженни поверить не могла, что мне удалось такое провернуть. Никто даже не задал ни одного вопроса. Врач был ужасный, и мне это понравилось. У нее было слишком много дел, что расспрашивать нас. Ей надо было заработать ещё несколько тысяч долларов, прежде чем отправиться домой. У нее не было никакого врачебного такта, и она общалась с нами как с двумя самыми малозначительными людьми на планете. Но… Она заверила нас в своем успехе и считала, что мы успеем за наши короткие пять недель извлечь несколько яйцеклеток, прежде чем Дженни начнет свое лечение. Именно это меня и волновало. Весь визит Дженни сидела с широко распахнутыми глазами. Возможно, они у нее на лоб полезли, когда я выписал чек на десять тысяч долларов со своего личного счета. Меня не волновало, что мама прибьет меня за это. Пока Дженни была счастлива, мне было наплевать, что станет со мной.
— Ты сумасшедший. Ты это понимаешь? — поинтересовалась Дженни и бросилась в мои объятия. Придерживая ее за задницу, я направился к машине, пока она целовала меня и говорила, что я лишился рассудка.
— Я с ума по тебе схожу. И знаешь что?
— Что?
— У тебя будет своя Лондон.
— У нас, а не у меня. А если это будет мальчик?
— И что с того. Думаю, Лондон и для мальчика тоже подходит.
— Согласна. Я тебя люблю, и знаешь что?
— Что?
— Нигде не сказано, что я не могу сесть к тебе на колени и притвориться, что мы делаем ребенка по старинке.
— Серьезно? Ты не против?
— Нет. Сегодня я хорошо себя чувствую. Совсем не тошнит.
— Тогда, договорились. Поехали ко мне. Там правда беспорядок, но мамы нет дома.