Блейк: «Я тебя люблю! Я тебя люблю! Люблю!»
Дженни: «Что ж, раз ты меня любишь…♥»
Это не было признанием в любви, но мне хватило. По крайней мере, сердечко что-то да значило. Я не видел, чтобы Райан писал ей, он говорил по телефону в конце коридора.
— Блейк, нет. Не здесь. Сейчас не время, — остановила меня мама, взяв за руку.
— Я всего лишь поговорю с ним. Я не буду его больше бить.
— Блейк, оставь это.
— Не могу. Ему тут не место.
— Ты туда не пойдешь. Оставь его в покое. Сейчас не время и не место для этого. Дженни больна, и она единственное, на чем тебе нужно сосредоточить свое внимание.
— Ладно, хорошо, — сдался я. Время остановилось, пока мы находились в ожидании. В какой-то момент Холден вышел к нам и сказал, что с ней все в порядке, но надо сдать кое-какие анализы. В ожидании результатов прошли часы. Я лишь хотел ее увидеть. Всего на пять минут, просто увидеть своими глазами, прикоснуться к ней и убедиться, что с ней все хорошо. Но мне не разрешали. Почему? Что же такое происходило, что я не мог заглянуть всего на пять минут?
Я понял, что что-то не так, как только Холден вышел из палаты с плачущей в его руках Сарой.
— Что происходит? — спросил я испуганно, но требовательно. Кто-то должен был рассказать мне, в чем, черт побери, дело. Немедленно. Моя попытка быть услышанным и держать все под контролем провалилась, меня словно битой по груди ударили.
Холден посмотрел на меня, затем на Райана. Я не понимал выражения на его лице. И не хотел понимать. Мне оно не нравилось. Что-то было не так с Дженни.
— Она хочет увидеть Райана, — печально произнес Барри и ушел. Я не мог дышать. Я смотрел, как Райан, ухмыляясь своими пухлыми губами, направился ко мне.
Я отшатнулся, когда он толкнул меня своим плечом.
— Можешь уже идти, — ехидно заметил он. Он был здесь не ради Дженни, иначе не стал бы заморачиваться, чтобы наехать на меня. А меня волновала только Дженни, мне даже больше не хотелось бить этого придурка. Я хотел Дженни, хотел, чтобы она поправилась.
Дженни хотела Райана.
Дженни не хотела меня.
— Блейк, — окликнула меня мама, когда я последовал за ним.
— Мам, я должен услышать это собственными ушами. Мне это необходимо. Если она скажет, чтобы я ушел, обещаю, я уйду вместе с тобой и никогда больше не побеспокою ее. Но не пытайся меня остановить. Я иду к ней, я должен, — я отдернул руку из ее хватки и прошел мимо занятой медсестры.
Боясь упасть на пол, я сполз по стене, сел на корточки и переплел пальцы.
Флуоресцентный свет над моей головой был путеводным светом, которому я молился. Я не знал, смогу ли вынести их разговор. Это должен был быть я, а не он. Я должен был пойти к ней. Мне не верилось, что она выбрала его, зная, что я до смерти был напуган. Наверное, я любил ее больше, чем она меня, и это ранило. Сильно.
— Привет, как ты?
— Со мной все будет хорошо. Спасибо, что заглянул.
Да ладно. Спасибо, что заглянул? Она бы со мной никогда так не заговорила.
— Конечно. И табун лошадей не смог бы меня удержать.
— Мило.
Да вы издеваетесь.
— Послушай, нам надо поговорить.
— Мы можем поговорить позже. Поправляйся.
— Хорошо, но мы не станем разговаривать позже, Райан.
— В смысле? Конечно станем. Ты просто заболела. Когда поправишься, мы продолжим.
— Райан, я не хочу ничего продолжать… с тобой.
— Позволь догадаться, с Блейком?
— Да, это всегда был Блейк и всегда будет.
— Тогда какого черта это было?
— Глупость, эксперимент, месть. Не знаю, Райан.
— Почему? Что, мать твою, есть у этого идиота, чего нет у меня? Посмотри на мое лицо. Этот парень — животное.
— Нет, он просто защищал то, что принадлежит ему, что всегда принадлежало. Не переживай по поводу своей работы. Мой отец не такой. Если ты работаешь хорошо, он тебя не уволит. Он не станет избавляться от тебя ради меня. Поверь, я это знаю. Я сто раз ему угрожала, что сбегу из дома и никогда больше не буду с ним разговаривать, если он не уволит Блейка.