— Да нет! Я просто хотел узнать. Что я и спросить не могу?
— Можешь, но зачем, зачем? Ты считаешь, что если кровь, так обязательно кто-то умер? — Они помолчали, а потом Джой сказал. — Ты думаешь, что тот мужик мог задохнуться с телефоном во рту?
— Нет. Нет.
— Ты уверен?
— Говорю тебе, что нет, это просто невозможно! Чем ты себе башку забиваешь? — сказал Ретсо. — Ты только об этом и думаешь. Выкинь всю эту чушь из головы. Так я считаю. Думай о Флориде. — Рэтсо подтянул одеяло до горла и уткнулся в подушку.
Когда они проехали еще несколько миль, Джой сказал:
— Рэтсо, а ты помнишь, как мы бродили позавчера, да, еще позавчера, черт бы его побрал, когда мы бродили и мечтали, какие у нас будут загорелые задницы? Ты тоже, как и я, помнишь об этом?
Рэтсо молчал.
— Помнишь? — повторил Джой. Нахмурившись, Рэтсо посмотрел на него и прикоснулся пальцем к зубам.
— Чего ты? — спросил Джой.
— Я все удивляюсь…
— Чему?
— Как тебе его зубы не помешали?
Джой взбеленился.
— Да они у него вылетели!
— Ты их выбил?
Джою пришлось набрать в грудь воздуха, прежде чем ответить.
— Да они были искусственные, протез, искусственные были у него зубы!
На какое-то время они погрузились в молчание.
Через час Рэтсо вспотел и откинул одеяло. Джой, думая, что Рэтсо спит, подтянул его обратно. Но тот не спал. Он открыл глаза и сказал:
— Эй, слушай, а я все время думаю.
— У тебя одеяло сползает, — сказал Джой.
— А я все думаю, не будет ли у нас неприятностей из-за моего имени. Потому что, если разобраться, в чем смысл нашего путешествия? Нью-Йорк — это одно, но ты только представь себе парня, который гуляет по этому чертовому пляжу, загорелый с головы до ног, купается себе как ни в чем не бывало, а тут кто-то ему орет: «Эй, Рэтсо!» Не режет ли тебе ухо? Признайся, звучит жутко дерьмово. И мне бы этого не хотелось. Я всегда был Рико, и в чем тут моя вина? Эй, слышь, я прямо прею под этим одеялом. Вспотел, как свинья.
— Ага. Ну да, я понимаю, — сказал Джой. — Ладно, скинь его. Стяни еще и рубашку, да окно открой. Может, тебе удастся подцепить хорошенькое воспаление легких, которого тебе только и не хватает.
— Да я не сказал, что хочу скинуть его. Я всего лишь заметил, что вспотел. Но можно считать, что мы договорились, о'кей? Всем новым знакомым будем говорить, что мое имя Рико, идет?
Джой кивнул.
Он закрыл глаза и попытался немного поспать, но вместо этого его стали одолевать какие-то мрачные мысли. Он не мог толком понять, спит ли он или нет, но уродливые видения предстали пред ним с удивительной яркостью. Во многих из них он снова переживал сцены насилия, участником которых был прошлым вечером, в ужасе открывая глаза в ту секунду, когда опускающаяся лампа застыла в нескольких дюймах от головы Таунсенда П.Локка. Засыпая и снова просыпаясь, он испытывал искреннее облегчение, видя, что находится в автобусе и что рядом с ним сидит Рэтсо.
Затем он снова начинал погружаться в состояние полудремы и видел сны, в которых старый дружок Салли Бак, ковбой Вудси Найлс был мертвецом. Вудси выплывал из снов и появлялся в автобусе, реальный до мельчайшей черточки. Ковбой откалывал невообразимые шуточки: в одной из них он вдруг оказался на месте водителя и погнал автобус по краю дороги, так что пассажиры только вскрикивали: «Помогите, помогите, водитель мертв, водитель мертв!» В другом из этих ужасных снов он увидел, как автобус прибыл в Майами, все пассажиры взяли свой багаж и разошлись. Все, кроме одного. Водитель увидел его, скорее всего, уснувшего в кресле, и пошел по проходу разбудить его.
— Дер-рьмо, — сказал Джой, просыпаясь. — А мне казалось, что у меня на руках труп лежит. — В это мгновение Джой понял, что водитель — это он сам, а труп — это его старый друг Вудси Найлс. Он подхватил тело Вудси и затянул «Последний поворот», тихо и медленно, то ли напевая, то ли выговаривая его.
Очнувшись от этих видений, Джой стал присматриваться к Рэтсо в поисках признаков жизни; он приложил руку ему к носу, стараясь уловить дыхание. В один из таких моментов Рэтсо тоже проснулся. Он посмотрел на Джоя и сказал:
— Какого хрена ты делаешь?
Джой засмеялся.
Было примерно половина четвертого утра, и они сделали первую остановку для отдыха где-то в Мэриленде. Многие из пассажиров спали. Рэтсо сказал, что хочет остаться в автобусе. Джой вылез и принес пару картонных стаканчиков с кофе. Они сидели, покуривая и потягивая кофе.
— Слушай, Джой, мы должны кое о чем поговорить, — сказал Рэтсо. — Когда ты ушел, я попытался встать, но… — Он пожал плечами, а потом покачал головой и нахмурился. Лицо у него было очень серьезным. — И не смог.