— Вообще-то, — выдавил из себя Джо, так и не решаясь выложить суть, — вообще-то у меня дела по женской части…
Ну вот, сказал!
Кэсс ничуть не удивилась. Она вытянула верхнюю губу и мазала ее помадой.
— Узыку ада зазабасывать.
— Чего?
Кэсс закрыла помаду.
— Говорю, мужику надо зарабатывать.
Джо засмеялся.
— Ты что, не поняла меня?
Кэсс промолчала. Но Джо явно приободрился, когда она встала из-за столика, снова направилась к гардеробу и достала сумочку из золотой парчи.
— Извини, милый. Я слушала вполуха. Так что ты там сказал?
Она раскрыла сумочку. Джо заволновался. Примостившись на кровати, он старался не показывать своей радости, поэтому стал подтягивать голенища сапог. Краешком глаза он наблюдал, как она идет к нему с раскрытой сумочкой. Но там ничего не было.
— Слушай, техасец, дай-ка мне мелочи на таксюшку. Я сегодня не успела сходить в банк.
Кэсс потрепала Джо за подбородок и бросила на него плотоядный взгляд:
— Какой же ты красавчик, прямо куколка! Я ненавижу деньги, но что делать! А ты прав, действительно здорово было! Телефон запишешь?
Джо был разочарован до глубины души, но быстро пришел в себя и даже выдавил смешок:
— Вот потеха, что ты денег просишь! Я ведь сам хотел у тебя попросить. — Джо снова попытался хихикнуть, чтобы подсластить свои слова, но смех застрял в горле. Все вокруг замерло, как перед грозой.
Джо зажмурился, ожидая удара грома, и он не заставил себя ждать. Не выпуская подбородка Джо, Кэсс яростно зашипела:
— Ты хочешь от меня денег? Ты просишь денег? Так, что ли?
Джо не мог вымолвить ни слова, но Кэсс прочла ответ у него в глазах.
— Мерзавец! — Она вцепилась ногтями в его подбородок. — Негодяй, сукин сын! Думаешь, подцепил старую шлюху? Да ты разуй глаза: мне тридцать один! Решил, твои дерьмовые штучки здесь пройдут? Дудки! Я женщина хоть куда, мне тридцать один, вот так-то! Убить тебя мало!
Слезы брызнули из ее глаз. Она взвизгнула и повалилась на постель, причитая: «Да я никогда в жизни…» Прочее Джо не разобрал — она стала кусать пальцы.
Джо встал. Он понятия не имел, что говорить, что делать. Зажег сигарету, сунул спичку в пепельницу, глубоко затянулся. Он стоял над распростертой женщиной и мучительно размышлял, как повести себя дальше. Обнаженные плечи Кэсс сотрясались от рыданий. Она напоминала кита, бьющегося на мелководье в смертельной агонии. Поразительно, но в истерике Кэсс казалась еще крупнее.
Джо опустился на кровать поближе к женщине и легонько погладил ее по спине.
— Ну, Кэсс… Да не это я имел в виду, не деньги. Я просто пошутил. Черт, а я-то думал, что у тебя с юмором все в порядке. Вот уж нет!
Он приподнялся, разыгрывая оскорбленную невинность.
— Да ты сама рассуди. И нечего тут реветь. Ну, сколько тебе нужно на такси? — Джо вынул деньги, всю пачку. — Ну, сколько же, радость моя? Пять? Десять? Говори!
Наклонившись, он вертел деньгами у нее под носом.
— Во, гляди! Смотри сюда! Чего я у тебя одалживаться буду, когда у самого такая уйма? Пошевели мозгами! Я, барышня, из Техаса, а папаша мой там нефтью ворочает. У меня всего с избытком, так-то. Ну кончай сопли распускать.
Но рыдания лишь усилились. Джо сунул ей пачку салфеток с тумбочки. Кэсс прижала их к лицу, но продолжала плакать. Тогда Джо тихонько прошептал ей в ухо: «Милая» — провел рукой по мокрой щеке.
— Ты женщина что надо, Кэсс. Все мужики озвереют, стоит лишь на тебя глянуть.
Кэсс раскрыла глаза. Джо кивнул:
— Ей-Богу, не вру.
Потом взял двадцатидолларовую банкноту и сунул в вырез вечернего платья.
— На, держи.
Кэсс Трехьюн села и высморкалась.
ГЛАВА 6
Уйдя от Кэсс, Джо отправился в бар неподалеку хлебнуть стаканчик. Он устал, в голове стоял туман. Почему-то все время лезла на ум ведьма из техасского борделя — мать Тома-Босоножки. Джо не понимал, чего эта старая карга залезла в мозги, но она постоянно напоминала о своем присутствии.
Он выпил еще стаканчик, надеясь прояснить мысли. Потом вышел пройтись, глядел на уличные указатели, но понятия не имел, куда идти.
К полуночи он очутился в баре «У Эверетта». Это огромное, размером со склад, заведение стояло на углу Бродвея и Сороковой улицы. Телевизор и музыкальный автомат орали вовсю, перебивая друг друга, как два психа, столкнувшихся на узкой дорожке. Звуки отскакивали от посыпанного песком пола и бились в высокий, обитый жестью потолок. Однако никто из почти двух десятков посетителей, казалось, не обращал внимания на эту какофонию.
Джо залпом осушил две рюмки чистого виски и запил пивом. Затем закурил и стал искать зеркало, чтобы полюбоваться на единственного своего родного человека.
А Хуанита-Босоножка, оказывается, прочно засела в голове и явно не собиралась вылезать.
Она приветственно махала ему рукой, сидя на корточках, — вылитый сатана в своей штаб-квартире.
Джо видел, как двигаются ее губы, слышал голос, но слов не разбирал. Тут он отыскал маленькое зеркальце на автомате с сигаретами и, получив ненужную пачку «Кэмэл», глянул в свои тоскливые глаза. Он по-прежнему думал о Хуаните. Послушался ее и сунулся в этот чертов Нью-Йорк… Эх, кто бы подсказал, что делать дальше…
Кто бы подсказал…
Совет нужен просто позарез. Эта мысль завладела им целиком: ничего он не сможет сделать, пока не найдет умного человека, знающего здесь все ходы и выходы. Он-то и наставит Джо на путь истинный.
Окончательно утвердившись в своей мысли, Джо вернулся на место и заметил, что его в упор разглядывает некто, появившийся в его отсутствие. Тщедушный, низкорослый парень, лет эдак двадцати двух, расположился рядом с Джо. Увидев, что тот поймал его взгляд, незнакомец улыбнулся и слегка помахал рукой.
— Ты прости, что я на тебя так уставился. — Он говорил с нью-йоркским акцентом. — Но уж больно рубашка на тебе хороша!
Незнакомец одобрительно покивал.
— Отличная рубашка, черт возьми! Пари держу, ты за нее немало отвалил! — Он говорил шуршащим шепотом и напоминал заговорщика. Не раздумывая ни секунды, Джо уверовал, что перед ним тот человек, который ему нужен.
— Да, она не из дешевых, — скромно согласился Джо. Он подбоченился, оценивающе окинув себя взглядом. — То есть я хочу сказать, рубашка что надо. Я, знаешь, не люблю таскать дешевку. Верно я говорю?
Да, именно этот парень может дать ему дельный совет.
Джо протянул руку и представился:
— Джо Бак из Хьюстона, штат Техас. Как насчет выпить? Я угощаю.
Они обменялись рукопожатием. Грязноватый карлик с курчавой белобрысой шевелюрой назвался Рико Риццо из Бронкса. Казалось, он знает все на свете, что стоит знать, — такой ум и понимание светились в карих глазах. А еще он умел слушать: большие уши торчали перпендикулярно к голове, словно их оттопыривали невидимые руки. Такие ни звука не пропустят.
Во время беседы Джо неустанно подливал Рико и угощал его сигаретами. Чувствуя себя хозяином, он изо всех сил старался ублажить гостя — не позволял ему платить за пиво и подносил огоньку. Джо сделал приятное открытие относительно действия выпивки на свою особу: она не только придала ему непринужденность в общении, но и обогатила речь: он выложил Риццо самые деликатные подробности своего положения, да так лихо, что тот был восхищен. А когда Риццо заинтересовался финансовым положением Джо на сегодняшний день, отчет был дан с бухгалтерской точностью: остался всего девяносто один доллар. Наличными, в левом заднем кармане брюк.
Риццо предложил пересчитать. На всякий случай.
Тут новый приятель Джо отвлекся. В бар вошли два парня и уселись рядом со стойкой, Риццо явно избегал встречи с ними. Он попросил Джо перейти в место поукромней.
Когда Джо шел за Риццо, в глаза ему бросились две вещи. Во-первых, новообретенный друг был калекой. Левая нога у Риццо была короче правой и ссохшаяся, вероятно, из-за болезни в детстве. Тело его с каждым шагом швыряло из стороны в сторону, словно колесо с «восьмеркой». Во-вторых, со спины казалось, что Риццо лет двенадцать, не больше. Джо так и подмывало ущипнуть его за ухо или дернуть за сальные волосы.