— «Поверь мне, это не настоящая Горящая Лампа», — сказала она. — «Я чтец Сносвета, помнишь? Я попробовала все. Если бы эта ваза была наполнена хотя бы небольшим количеством чистой энергии снов, я бы это почувствовала». — Она коснулась края артефакта и снова открыла свои чувства, испытывая полную уверенность. — «Все, что я ощущаю, — это какие-то темные отпечатки снов, большинство из которых, вероятно, оставили сотрудники музея. Есть на ней и отпечатки создателя. Они указывают на то, что эта вещь была сделана где-то во времена Эры Раздора, а не на Земле.»
— Черт, — прошептал Такер. — «Я не могу поверить, что за все это время спецы в Тайном Обществе не поняли, что хранят подделку в хранилище музея».
— «Во времена Эры Раздора семья Уинтерс, должно быть, заказала копию настоящей лампы, вероятно, чтобы «Джонс и Джонс» от них отстали», — сказала Шарлотта. — «Куратор засунул ее в хранилище, и все о ней забыли. За прошедшие десятилетия, очевидно, не было причин доставать Лампу из хранилища».
— Скорее всего, Джонсы просто позаботились о том, чтобы она была спрятана, — пробормотал Кит. Его охватила еще одна дрожь. Он плотнее закутался в куртку и тыльной стороной рукава вытер пот со лба.
Шарлотта наблюдала за ним с растущим беспокойством. Они трое были одни в целом мире. Они остались одни вскоре после рождения. Их отец умер еще до их рождения.
Их мать погибла в результате несчастного случая несколько месяцев спустя. Шарлотта, Кит и Такер выросли в приюте.
В течение многих лет они выживали благодаря своим талантам, внешности и природному обаянию, осуществляя изощренные аферы, мошенничества и подлоги.
Но теперь Кит умирал не от какой-то смертельной болезни, а потому, что он не смог удержаться и не сунуть свой нос в опасные тайны, которые он обнаружил в старом дневнике. — «Эта история стара как мир», — подумала она. Концовка всегда была одинаковой. Цена за запрещенные знания всегда была слишком высока.
— «Я не могу поверить, что пошел на весь этот риск только для того, чтобы украсть подделку». Челюсть Такера сомкнулась. Его глаза горели. — «Я думал, что все рухнет, когда Марлоу Джонс поняла, что я талант-хамелеон. Нам чертовски повезло, что она пришла к выводу, что я всего лишь дешевый мошенник, пытающийся жениться на члене семьи Джонс».
— «Тебя пронесло», — сказал Кит. Он устало опустился на стул. — Если бы она или кто-нибудь из Джонсов узнал, чего ты на самом деле добивался, ты бы оказался так глубоко в туннелях, что никто бы не нашел твоего тела.»
— «Но этого не произошло», — сказал Такер.
— «Если Марлоу Джонс когда-нибудь узнает правду, она пошлет за тобой всех своих агентов». — Кит обнял себя и немного покачнулся в кресле. — «Нам не стоило этого начинать. Я знал, что это не сработает. Знал, что это кончится плохо. Я чувствовал это костями. Я хочу, чтобы вы оба ушли прямо сейчас».
— Нет, — яростно сказала Шарлотта. — Нет, пока еще есть шанс.
— «Она права», — сказал Такер. — «Мы должны продолжать».
— Разве ты не понимаешь? — Кит повернулся к нему. — «Пока вам везло. Вы не привлекли внимание J&J. Но вам не будет везти постоянно, особенно когда ты сражаешься с Аркейном.»
— «Мы должны найти настоящую лампу», — ответил Такер. — Ты умираешь, если ты не заметил.
— «Поверь, я заметил. Но ты действительно думаешь, что я хочу умереть с мыслью, что я виноват в твоей смерти и Шарлотты?
— «Ты мой брат», — сказал Такер. — «Ты чертовски хорошо знаешь, что если бы ситуация изменилась, ты бы делал для Шарлотты или меня то же, что мы делаем для тебя. Мы пытаемся спасти твой рассудок и твою жизнь, черт возьми.»
— Прекратите, вы оба, — резко сказала Шарлотта. — «У нас нет на это времени. Что сделано, то сделано. Наша единственная надежда — двигаться вперед. Нам нужно найти Горящую Лампу.»
Кит и Такер посмотрели на нее.
— Говоря о времени, — сказал Кит ровным голосом, — сколько у меня осталось?
Она колебалась, как всегда, когда он просил ее прочитать отпечатки его снов. Она ненавидела смотреть на повреждения. Но он умирал. Он заслужил правду. С неохотой она включила свой талант и изучила бурлящие, искажённые следы света снов на полу комнаты. Нездоровый резонанс становился сильнее.
— «У нас есть еще немного времени», — сказала она правду, насколько это было возможно.