Горько улыбнувшись, Мелисса вспомнила, как весной 1809 года, вопреки мудрым советам знатоков, Хью поехал в Англию покупать лошадей, взяв с собой шесть лучших кобыл, чтобы случить их с породистым жеребцом. Он мечтал возместить семье состояние, которое промотал, путем разведения в Уиллоуглене превосходных скаковых лошадей. Но, как и большинство планов Хью, его замысел не удался.
Многочисленные развлечения в Лондоне закружили его, и он растратил все деньги, с которыми приехал. Вернувшись в Луизиану, он не только не привез английских кобыл, которых собирался купить, но даже из своих племенных привез только одну. Это была лошадь Мелиссы, по кличке Мундаст, она происходила от Сан-Легер, победительницы 1795 года в Хамблтоне, и внука Эклепса, одного из самых замечательных жеребцов тех лет.
Мелисса и Захарий разделяли мечты отца и с волнением ждали его в Уиллоуглене, страстно желая увидеть новых лошадей, радуясь, что когда-нибудь их животные достигнут уровня известной английской чистой породы. Для них было настоящим ударом, когда они узнали, что результаты предприятия свелись к одному жеребенку, которого вынашивала Мундаст. К счастью, почти с самого рождения Фолли показал и скорость, и характер своих известных предков, а мечта Хью перестала казаться столь уж недосягаемой.
Тень сожаления набежала на лицо Мелиссы, из ее груди вырвался слабый вздох. Услышав его, Захарий ласково спросил:
- Ты что? Из-за чего переживаешь? Уж, конечно, не из-за стычки с дядей Джошем? Мелисса печально повернулась к нему.
- Нет, не из-за него, хотя мне совсем не нравится с ним спорить. Я просто думала об отце, и мне так захотелось, чтобы он был жив и увидел успехи Фолли! Он бы очень обрадовался его последней победе.
Гораздо менее сентиментальный, чем сестра, Захарий ехидно заметил:
- Будь благодарна, что он сохранил хоть несколько жалких лошадей и скот, а наш Уиллоуглен не пошел с аукциона. Хорошо, что отец заставил адвоката составить документы так, что вся живность принадлежит тебе, иначе мы сейчас тут бы не сидели. Животные - твоя собственность, и, слава Богу, они не могут быть проданы за его долги. Вот за это я страшно ему благодарен. - Захарий посмотрел на Мелиссу с кривой усмешкой. - Единственный раз в жизни наш отец поступил разумно. Уиллоуглен - это мое наследство, а Фолли и все животные твое. Но он знал, что ничто на свете не заставит нас разделить это имущество.
Мелисса по-прежнему хранила молчание, и его улыбка исчезла. Захарий поднялся, пересек комнату и встал перед сестрой: в его голосе была слышна горячность.
- Лисса, если бы ты только знала, как я завидую твоим лошадям и прочей живности. Ведь ты не захочешь разделить наше наследство еще с кем-то? Ты оставишь Уиллоуглен? - Его губы скривились. - Хотя это было бы так естественно, - Бог знает, что может тебя здесь удержать.
Возмущенная словами брата. Мелисса побледнела.
- О, Зак! Не говори так! Мы поклялись, что осуществим мечту Хью, и мы это сделаем!
Успокоенный заявлением сестры, Захарий расслабился и, слегка оттолкнув ее, улыбнулся:
- Да, мы это сделаем, если кредиторы не помешают.
- Нет, почти всем заплачено, а тех, кто остался, я смогу уговорить подождать.
- И англичанина? - спросил Зак. Мелисса покраснела:
- Ты знаешь, у нас нет таких денег. Наше счастье, что он еще "не давит. Расписка Хью просрочена...
Речь шла об еще одном неприятном последствии путешествия Хью в Англию: расписке за проигранные в карты деньги. Двадцать пять тысяч долларов. Дети Хью узнали о ее существовании только через несколько месяцев после его смерти. Это был удар, который Захарий перенес хуже, чем Мелисса.
Мелисса вела хозяйство очень бережливо, и Захарий стыдился за себя - он мало чем мог помочь в денежных делах. Его юное лицо выражало смущение.
- Если бы нашелся какой-то выход с этой проклятой доверенностью! Ты все потеряешь, пытаясь спасти имение для меня!
Мелисса уже привыкла, что всегда начинался яростный спор, когда она, заработав хоть какие-то деньги, пыталась поддержать плантации, завещанные Заку, и спокойно сказала:
- Хорошо. Поместье может быть продано, но ведь это ужасно. Из Уиллоуглена мог бы получиться прекрасный конный завод. Неужели не ясно, что с помощью побед Фолли мы дотянем до окончания срока доверенности? Нам необходимо использовать любую возможность для общего блага.
Захарий невольно засмеялся:
- О, Лисса! Ты всегда умеешь так разумно объяснить! Если бы я когда-нибудь смог тебе отплатить за все! Может, и впрямь Уиллоуглен снова будет приносить прибыль?
- А разве ты сомневаешься? - тихо спросила Мелисса. - Неужели мы не сумеем этого добиться?
- Сумеем, - кивнул Захарий чуть смущенно. - Просто мне жаль, что тебе приходится тратить на меня свои деньги, - его лицо потемнело, - думать о том, что ты вынуждена выдерживать бой с дядей Джошем и тетей Салли, которые всяческими путями пытаются выдать тебя замуж за кого угодно.
Громко расхохотавшись, Мелисса сказала:
- Не за кого угодно. Только за богатого и из хорошей семьи. Кем они могли бы гордиться. Вдруг заинтересовавшись, Зак спросил:
- А сама ты хотела бы за кого-то выйти замуж? Я могу понять, почему ты отказываешь Джону Ньюкомбу, но есть и другие, получившие от тебя отказ.
Мелисса нетерпеливо вздохнула:
- Так трудно объяснить. Я сама не понимаю. Думаю, что просто еще никого не встретила, кто бы заставил меня чувствовать нечто подобное тому, что тетя Салли к дяде Джошу. Они обожают друг друга, и он для нее готов на все, да и она способна умереть за него. Мне хочется такой любви. Не просто теплых чувств, которые через несколько месяцев или лет испарятся, и останется только семья. Муж заведет в городе любовницу, а я буду каждый год рожать детей и обмениваться рецептами настоек с тетей Салли. - Вдруг смутившись, Мелисса покраснела и добавила:
- Я знаю, тебе смешно это слушать, но ты сам спросил.
Захарий обнял ее за плечи и улыбнулся:
- Хорошо, я все же надеюсь, что рано или поздно ты действительно влюбишься в достойного человека, богатого и порядочного.