Бросив последний взгляд на соперницу, когда той наконец удалось выбраться на берег, Мелисса захохотала, потом тронула лошадь и галопом понеслась домой.
Дебора брела к дому, не обращая внимания на удалявшуюся Мелиссу. Единственной ее целью было оказаться в своей комнате, где она будет в безопасности, сорвет с себя эту липкую вонючую ткань. Все, она уезжает из Батон-Ружа! И никто ее не остановит!
Когда Латимер через три часа вернулся домой, - он специально уезжал на время свидания, - у входа он наткнулся на сундуки и коробки.
- Боже! Что происходит? - ошарашенно спросил он смущенного дворецкого.
- Ваша сестра, сэр, уезжает. Она ждет вас в гостиной, чтобы поговорить, а вечером отплывает на судне в Нью-Орлеан.
Латимер поспешил по коридору, в голове его роились тревожные предположения. Что-нибудь со Слэйдом? Или она его убила в порыве гнева?
В чем дело?
Источая аромат роз, в очень красивом платье из голубого атласа, Дебора ходила взад и вперед по комнате.
- С тобой все в порядке? Что за ерунду ты придумала? Какого дьявола?!
Рыдая, сестра поведала ему о случившемся. Если бы Мелисса услышала ее рассказ, она бы не поняла, что главная его героиня - она.
- Она напала на меня, Джулиус. Она угрожала моей жизни. Ей было мало, что она кинулась на меня с плеткой, она пыталась утопить меня в этой вонючей жиже. Она жестокая и безнравственная, как все здесь, и я больше ни секунды не хочу тут оставаться. Я еду в Нью-Орлеан. Просто не знаю, как дождусь корабля в Англию.
Латимер попытался урезонить сестру и, хотя он мало верил ее рассказу, задавать вопросов не стал: по ее вздернутому подбородку было ясно, что переубедить Дебору невозможно. Неважно, что произошло в действительности, но план его не удался: надежды на соблазнение Деборой Доминика как средство получить Мелиссу провалились.
- Очень хорошо, - сказал Латимер. - Я отвезу тебя на судно.
Вдруг сообразив, что она впервые остается одна, Дебора нервно спросила:
- А ты не поедешь со мной? Нам обоим здесь уже нечего делать.
- Может, ты и права, - сказал Латимер, ухмыляясь, - но прежде я должен сравнять счет с Домиником Слэйдом и его женой.
Посмотрев на него с ужасом, Дебора спросила:
- Что ты собираешься делать?
- Не знаю, - признался Латимер. - Но я не уеду из Батон-Ружа, не заставив их пожалеть, что они встали мне поперек дороги. - Он злобно улыбнулся и добавил:
- Не беспокойся, киска, я приеду к тебе в Нью-Орлеан в конце месяца. Ты знаешь название отеля, знаешь банкира, с которым мы там встречались. Я Дам тебе письмо к нему, объясню, что задерживаюсь и что ты можешь пользоваться моим счетом. - Потрепав сестру по щеке, он добавил:
- Не трать все деньги на наряды. Когда мы отправимся в январе в Англию, то не сможем взять много вещей. Это военное судно, и твои сундуки придется оставить.
Дебора надулась:
- Но почему? Впрочем, это неважно. С деньгами от Роксбури я полностью обновлю свой гардероб.
- Не забудь, что одна из причин, по которой я здесь остаюсь, - это пощипать молокососа Франклина. - Латимер что-то прикинул в уме. - Ругай меня завтра ночью, когда я должен быть у Манчестеров. Я намерен выиграть хорошенькую сумму нам на расходы.
Провожая сестру на борт пакетбота, Латимер заметил:
- Не забудь, что тебя зайдет навестить джентльмен по имени Энтони Дэвис. С ним ты можешь говорить откровенно. Он человек Роксбури. И там есть еще один джентльмен, Самуэль Дрейтон; он повезет нас в январе в Англию. Оба ждут тебя и меня в Нью-Орлеане.
- Но у тебя будет здесь все в порядке без меня? - спросила сестра, волнуясь.
Латимер улыбнулся и провел Дебору в тесную неопрятную каюту, в которой ей предстояло проделать путь до Нью-Орлеана.
- Все будет хорошо, - успокоил он сестру. - Мы впервые расстаемся, и не в очень цивилизованной стране, но, я уверен, все пройдет гладко.
Успокоившись, Дебора осмотрелась, и тут начались жалобы. Через несколько минут брат стал прощаться, а она все ныла и стонала...
Но у Латимера были свои проблемы: возвращаясь домой, он обдумывал месть Слэйду и Мелиссе. Все получилось нескладно с этим путешествием, и Латимер во всех своих несчастьях обвинял Доминика. Что касается Мелиссы... Он стиснул зубы. Мелисса уязвила его гордость, и он жаждал наказать ее за то, что она предпочла ему Слэйда.
***
На обратном пути Мелисса порой вспоминала смешную сцену с Деборой, но мысли ее были заняты мужем. Мечтательно улыбаясь, она поставила лошадь в конюшню и пошла в дом.
Пересекая прихожую, она столкнулась с Бартоломью, он нес ведро с горячей водой. Обогнав его на лестнице. Мелисса спросила:
- Это для мужа? Он проснулся?
- Да, мадам, - ответил Бартоломью. - Он проснулся и был недоволен, что вы уехали, ничего не сказав о том, когда вернетесь и куда отправились.
Мелисса покраснела. Уезжая, она не подумала, какова будет реакция мужа. Когда они поднялись, она, заглянув Бартоломью в лицо, спросила:
- А сейчас как? Все еще сердится? Подмигнув ей, Бартоломью ответил:
- Я думаю, мадам, в тот момент, как вы войдете, его раздражение как рукой снимет. Мелисса ослепительно улыбнулась ему:
- Я надеюсь. - Послав его вперед, она прошептала:
- Не говори ему, что я вернулась. Пусть будет сюрприз!
Понимающе кивнув, Бартоломью сделал, как она просила, и на вопрос Доминика: "Она еще не вернулась?" - ответил:
- Не знаю, сэр. Может, посмотреть в конюшне?
Доминик сидел спиной к двери, принимая ванну, поэтому не увидел Мелиссу, проскользнувшую в комнату; ее сердце слегка подпрыгивало, когда на предположение Бартоломью он резко ответил:
- Черт побери! На нее не похоже уехать просто так. Особенно после сегодняшней... - Он резко умолк и уже ровным голосом продолжил:
- Как только она вернется, дай мне знать.
- Хорошо, сэр, - ответил Бартоломью и, хитро подмигнув хозяйке, вышел.
Мелисса стояла, прислонившись к косяку, и не отрывала глаз от Доминика. Волна теплого чувства охватила ее; потом, нащупав позади себя ключ к двери, она быстро повернула его. Крадучись, Мелисса разулась, потом расстегнула костюм для верховой езды и медленно направилась к мужу.
Каким-то шестым чувством он ощутил, что уже не один в комнате, и резко повернулся. Улыбка засияла на его лице, и неподдельное счастье засветилось в глазах.