– А что сказал король-колдун?
– Пока ничего.
Трулль продолжал следить за игрой темных волн, накатывающихся на берег.
– Нашим воинам не отвести глаз от этих кораблей, – промолвил он.
– Но Ханнан Мосаг умеет смотреть в сторону, – возразил Фэр.
– Он попросил у отца разрешения отправить нас с каким-то поручением. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Фэр встал рядом. Трулль не столько увидел, сколько почувствовал, как старший брат пожал плечами.
– Видения с детских лет управляют жизнью нашего короля, – помолчав, произнес он. – Его память крови простирается очень далеко – вплоть до Темных времен. Отец-Тень сопровождает каждый его шаг.
Услышав о видениях, Трулль поежился. Он не сомневался в их силе, но вот только кому она служит? Темные времена были отнюдь не радостной эпохой. Пора раскола между тисте эдур, чудовищных войн неведомо с кем и безудержного чародейства. Наконец именно тогда исчез и сам Отец-Тень. И хотя племена не утратили магии Куральда Эмурланна, цельность магического Пути была нарушена, а его осколки попали под власть недостойных правителей и ложных богов. Трулль подозревал, что замыслы Ханнана Мосага простирались куда дальше простого объединения шести племен тисте эдур.
– Трулль, я ощущаю в тебе странную неохоту, – вдруг сказал Фэр. – Ты ловко скрываешь ее, но я вижу то, чего не видят другие. Сдается мне, ты предпочел бы вообще не сражаться.
– О сражениях мечтают лишь юнцы, которые их даже не нюхали, – ответил Трулль и тут же добавил: – По числу трофеев в нашем роду я уступаю лишь отцу и тебе.
– Брат, я не сомневаюсь в твоей храбрости. Но мужество – это далеко не самое главное, что нас связывает. Не забывай: мы – тисте эдур. Когда-то мы были повелителями Гончих Тени. Мы владели троном Куральда Эмурланна. Он и сейчас принадлежал бы нам, если бы не цепь предательств: вначале соплеменников Скабандария Кровоглазого, а потом и тисте анди, которые вместе с нами пришли в этот мир. Наш народ постоянно пребывает в осаде. Летерийцы – всего лишь один враг из множества. Король-колдун это понимает.
Зеркальные воды залива отражали свет ранних звезд.
– Можешь быть уверен, Фэр: когда понадобится, я без колебаний выступлю против любых наших врагов.
– Замечательные слова, брат. Этого вполне достаточно, чтобы Рулад наконец замолчал.
Услышав подобное заявление, Трулль напрягся:
– Он что, поднимает голос против меня? Этот нечистокровный… щенок?
– Ну, просто если Рулад вдруг видит слабость…
– То, что он видит, сильно отличается от того, что есть на самом деле, – сердито бросил Трулль.
– Так покажи ему истинную картину, – парировал Фэр тихо и невозмутимо.
Трулль молчал. До сих пор он сквозь пальцы смотрел на задиристость Рулада, прощая младшему брату его постоянные выпады. Нечистокровный воин – тот же мальчишка, который по глупости хорохорится. Первое же настоящее сражение быстро вправит ему мозги. Но не это было главной причиной снисходительности Трулля. Он пытался окружить защитной стеной девушку, которой вскоре предстояло выйти замуж за Фэра. Сейчас не время высказывать свои опасения. Велика опасность, что старший брат истолкует их по-своему, сочтя наветами на Рулада. И потом, Майена была невестой Фэра, вот пусть тот и заботится о защите ее чести.
Все было бы куда проще, если бы Майена сама давала повод к тому, чтобы их младший брат вел себя таким образом. Но она вовсе не искала внимания Рулада и никоим образом не поощряла его. Она вообще даже не глядела в его сторону. Майена была на высоте; держала себя безупречно пристойно, как и полагается девушке из знатного рода, и в особенности той, кому оказана честь стать женой главного оружейника племени хиротов. Трулль, в который уже раз, мысленно твердил себе, что все это его совершенно не касается.
– Я не собираюсь ничего доказывать Руладу! Много чести! – Трулль наконец выплеснул накопившуюся в душе ярость. – Покамест он ничем не доказал, что достоин моего уважения. Уж не маленький, пора бы ему самому научиться видеть вещи в истинном свете.
– У Рулада пока слишком мало жизненного опыта. Он еще не умеет различать оттенки. Отсутствие у тебя желания воевать видится ему слабостью.
– А почему это должно меня волновать?
– Да потому, что Рулад сейчас похож на слепого старика, оказавшегося у брода через ручей. Без провожатого он поскользнется на первом же камне.
– Интересные у тебя сравнения, Фэр. Сначала ты говоришь, что Рулад не умеет различать оттенки, а потом и вовсе сравниваешь его со слепцом. Да с какой стати мне опасаться мальчишеской брехни? Любой здравомыслящий воин только посмеется над его рассуждениями.