«Вот только продержится ли он столько времени?»
До нее донесся приглушенный гул голосов. Возбужденные нереки обступили вновь пришедшего человека: для них это было равносильно появлению бога, которому они поклонялись. Серене не требовалось видеть происходящее: она и так живо представляла себе, что творится сейчас рядом, во взбудораженной темноте. Нереки виснут на нем, каждый норовит обнять его или хотя бы схватить за руку. А он… он добросовестно пытается отреагировать на каждый жест, ответить каждому. Но у него не хватит смелости сказать им, что он недостоин такого поклонения. Как объяснить этим простосердечным нерекам, что на самом деле он средоточие неудач и обманутых ожиданий, в первую очередь своих собственных? Нет, таких слов Халл Беддикт никогда не говорил и не скажет. Здешний мир и так слишком жесток. Халл Беддикт не посмеет ранить и без того израненные души.
– Что там за шум? – нетвердым голосом поинтересовался пьянеющий Бурук. – К нам кто-то идет?
«А то ты не знаешь!» – подумала Серена, но вслух ответила:
– Халл Беддикт.
Торговец облизал губы.
– А-а… Этот… страж-посланник?
– Да. Только советую не называть его этим титулом. Халл Беддикт давно уже возвратил свою Королевскую стрелу.
– И тем самым предал Летерию, – засмеялся Бурук. – Бедняга. Точнее, глупец, помешавшийся на чести. А между прочим, честь требует бесчестия. Забавный парадокс. Ты когда-нибудь видела в море ледяную гору? Она величественно и горделиво покачивается на соленых волнах. А волны потихоньку разъедают ее, упорно грызут, пока не съедят до конца.
Бурук прильнул к бутылке. Серена видела, как с каждым глотком дергается его кадык.
– А у тебя, похоже, бесчестие вызывает жажду? – спросила аквитор.
Он оторвался от горлышка, сверкнул глазами и криво улыбнулся:
– Ага. Как у тонущего, который жадно глотает воздух.
– Вообще-то, ты глотаешь не воздух, а жидкость.
– Как-то не думал об этом, – пожал плечами торговец.
– Ты делаешь все, чтобы только не думать, – вырвалось у Серены.
– Угу. Знаешь, говорят, что тонущие в последние мгновения жизни видят удивительный танец звезд. Звезды сходят с неба и сопровождают их в морскую пучину.
Похоже, Халл Беддикт уже оказал нерекам достаточно внимания и теперь вступил в освещенный круг. Он был очень высоким мужчиной, ростом почти не уступал тисте эдур. На нем была одежда из меха белого северного волка. Длинные, заплетенные в косу волосы имели такой же цвет. Солнце и пронзительные ветры сделали его лицо смуглым, словно дубленая кожа. Светло-серые глаза Халла Беддикта смотрели на огонь. Вечный странник, которому некогда посидеть у родного очага. Вернее, может, он и не прочь бы там отдохнуть, да вот только у него не было ни дома, ни очага, и Серена хорошо это знала.
– Добро пожаловать, Халл Беддикт, – сказала она. – Располагайся у костра, погрейся.
Он бросил на женщину ничего не выражающий взгляд.
«Ему действительно все равно или же это игра? Трудно сказать».
Бурук Бледный пьяно засмеялся:
– Никак наш Беддикт разучился говорить? Может, ты голоден, приятель? Или жажда замучила? Хотя что-то непохоже. А может, ты стосковался по женщинам? Я бы уступил тебе одну из своих полукровок. Они у меня в повозке. – Торговец шумно приложился к бутылке и заключил: – Ишь, молчит! По-моему, ему просто не по нутру наше общество.
– Ты ведь шел через перевал? – спросила у Беддикта Серена. – Снега там уже сошли?
Халл Беддикт обвел глазами повозки и с заметным трудом ответил:
– Должно быть.
Чувствовалось, что он уже очень давно ни с кем не разговаривал.
– Куда направляешься? – задала очередной вопрос Серена.
– С вами пойду.
Расхохотавшись, Бурук взмахнул бутылкой и перевернул ее. Последние капли с шипением исчезли в огне.
– Какое приятное дополнение к нашей скромной компании. Не ожидал! То-то нереки обрадуются.
Он поднялся на нетвердые ноги, качнулся, едва не угодив в костер, а потом отшвырнул пустую бутылку и побрел к повозке.
Серена и Халл смотрели ему вслед. Нереки вернулись на свои спальные подстилки, но не легли, а сели, продолжая поедать глазами бывшего стража-посланника. Халл Беддикт медленно сел и протянул к огню обветренные руки.
Они умели быть нежными, эти сильные руки. Но воспоминание о былых временах не обожгло Серену. Остывший пепел не может обжечь. Заметив оставшееся полено, она швырнула его в пасть ненасытного огня. Костер благодарно взметнул россыпь искр.
– Бурук что, намерен гостить у хиротов до начала Великой встречи? – поинтересовался Халл Беддикт.
– Скорее всего, – пожала плечами Серена. – Поэтому ты и решил сопровождать караван?