Таких, как она, называли неупокоенными. Теперь даже последние бродяги сторонились Шаруки. Все живые отвернулись от нее. Люди проходили мимо так, словно она была призраком, всего лишь воспоминанием.
Между тем тело молодой женщины не разлагалось, хотя ее нездоровая бледность сразу бросалась в глаза. Шарука не утратила былые способности: по-прежнему хорошо видела и слышала, могла думать и говорить. Но все это ничуть не радовало бедняжку, и она неизменно пребывала в подавленном состоянии.
Багг нашел ее там, где Техол и советовал искать, – в переулке за публичным домом. Шарука являлась туда каждый вечер послушать стоны наслаждения, доносившиеся из окон. Одни из них были настоящими, другие – умелой имитацией, но неупокоенная воровка вряд ли чувствовала разницу. Она просто слушала.
– Здравствуй, Шарука Элаль, – произнес Багг.
На него смотрели усталые, погасшие глаза.
– Я уже не дарю наслаждений, – сказала женщина.
– А я уже не ищу их. Меня прислал хозяин. Он хочет заключить с тобой договор. На длительный срок.
– И кто же твой хозяин?
– Пока я не могу тебе этого сообщить, Шарука. Но ему понадобилось твое воровское искусство. Он хорошо заплатит.
– А на что мне теперь богатства?
– Ну, это смотря какие. Вознаграждение вознаграждению рознь.
Шарука вышла из затененного уголка, где стояла:
– И чем же, интересно, твой хозяин собрался со мною расплатиться?
– Ну, это вы уже с ним обсудите.
– А он знает, что я мертва?
– Разумеется. И передает свои искренние сожаления.
– Правда?
– Нет, Шарука. Честно говоря, это я сам сейчас придумал.
– Меня теперь больше никто не нанимает.
– Вот и хорошо. Хозяина очень даже устраивает, что ты свободна.
– Все меня сторонятся. Я такая отвратительная?
– Думаю, лохань с горячей водой и мыло тебе точно не повредили бы. Но мой хозяин готов говорить с тобой и в таком виде.
– Хорошо, я согласна встретиться с ним.
– Замечательно. Думаю, он предвидел все твои пожелания. Встреча состоится в полночь.
– Где?
– На крыше с кроватью.
– В смысле, у него в постели?
– Сомневаюсь, что это входит в замыслы хозяина.
– Приятно слышать. Пусть я и мертва, но я девушка порядочная, не из тех, кого достаточно поманить пальчиком. Значит, в полночь? Ладно, договорились. На все про все у него будет четверть часа, и ни минутой больше. Сумеет убедить меня взяться за дело – значит так тому и быть. Не сумеет – пусть пеняет на себя.
– Не сомневаюсь, Шарука: четверти часа будет более чем достаточно.
– Только глупцы могут говорить с такой уверенностью.
– А разве я кажусь тебе умным? – улыбнулся слуга.
– А где же Багг?
– Сам удивляюсь, куда это он запропастился. Я велел ему идти сюда.
Техол опустился на кушетку и вытянул ноги. Затем внимательно оглядел трех женщин и поинтересовался:
– Так ради какого такого важного дела вы позвали меня к себе? Я ведь без конца твержу: наше знакомство следует хранить в тайне.
Шанда мозолистой ладонью поскребла бритую голову.
– Мы хотим знать, что ты затеял.
– Вот именно, – подтвердила Риссара.
Хиджана, как всегда стоявшая скрестив руки на груди, нахмурилась и добавила:
– Мы не нуждаемся в телохранителе.
– Я как-то и забыл про него, – признался Техол. – Кстати, где он?
– Сказал, что ему нужно собрать свое барахло, – ответила Шанда. – Должен бы уже прийти. Мои подружки пока еще его не видели…
– Ага, вот, значит, почему они не разделяют твоих восторгов, – усмехнулся Беддикт.
– У Шанды привычка вечно все преувеличивать, – поморщилась рыжая Риссара.
– Известное дело, от этих телохранителей толку нет, – отрезала Хиджана. – Мне плевать, насколько велик у него…
И тут скрипнула дверь, заставив всех обернуться.
Внутрь робко просунулось круглое лицо Ублалы Пунга.
– Привет тебе, Ублала! – поздоровался с ним Техол. – Заходи, не стесняйся.
Полукровка нерешительно застыл на пороге, поочередно разглядывая своими водянистыми глазами Шанду, Риссару и Хиджану.
– Так их тут… целых три?
– Ну да, три молодые женщины. А что в этом особенного? – удивился Техол.
Парень нахмурился и выпятил губы.
– Ничего не бойся, – успокоил его Беддикт. – Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
– Взаправду?
– Разумеется. Входи же, Ублала Пунг, и чувствуй себя как дома.