– Уверена в этом, спасибо.
Мы обмениваемся улыбками, она подходит к прилавку, чтобы налить кому-то кофе, а я вонзаю вилку. Я не делаю из еды культ, поэтому через несколько минут расправляюсь с большей частью омлета и начинаю уминать гигантскую стопку картофельных оладий. Как только подношу вилку ко рту, странное чувство снова меня охватывает. Все крошечные волоски на моих руках встают дыбом, уши горят, как будто я засунула палец в розетку.
Я опускаю вилку, сжимаю зубы и оборачиваюсь через плечо.
Угрюмый мужчина в плаще смотрит на меня с выражением, будто собирается выскочить из кабинки и открыть по мне огонь.
Но он не знает, что я не из тех девушек, которые робеют при столкновении с неловкими или потенциально опасными ситуациями. Я девушка, которая обнажает зубы и рычит.
Поэтому встречаю его горящий взгляд с непоколебимостью.
– Какие-то проблемы?
Он сильнее сжимает чашку, пока костяшки пальцев не белеют. Сглатывает, мускулы челюсти напрягаются, но ничего не говорит.
– Как тебе омлет, дорогая?
Я продолжаю удерживать взгляд Мистера Угрюмый Плащ, прежде чем повернуться к официантке.
– Потрясающе. Теперь я могу не есть как минимум два дня. Хотя, забудем об этом. У Вас есть лимонный пирог?
Позади раздается шум от того крупного мужчины, который начинает эвакуацию из тесной кабинки. Слышится грохот и дребезжание, скрип резиновых подошв. Во всем этом чувствуется раздражение. Затем он пробирается мимо меня, протащив за собой дуновение ветерка и запах леса. Я слышу, как звенит колокольчик над входной дверью и громкое закрытие двери. Сила его удара отдается во всех окнах. Удивительно, что стекла не разбились.
Оглядываясь через плечо, официантка качает головой и вздыхает.
– Мужчина само очарование, – сухо замечаю я.
– Раньше он таким не был, – голос женщины звучит печально, что пробуждает мое любопытство.
– Вы знаете его?
Ее добрые зеленые глаза наполняются тоской.
– С самого его детства. Черт, все в этом городе с ним знакомы. Он прожил здесь всю свою жизнь. Капитан футбольной команды в старшей школе, король бала, обрученный с самой красивой девушкой в городе. Все его любили. Ходили даже разговоры о том, что он баллотируется на государственную должность, потому что в этих краях был безумно популярен. Но после аварии он изменился.
Холодная пелена страха окутывает меня при упоминании слова «авария». Мне приходится увлажнить губы, потому что во рту внезапно пересохло.
Официантка машет рукой перед лицом, словно рассеивает облако плохой энергии.
– Прости, Кэл запретил мне сплетничать. Сейчас принесу тебе пирог, – она быстро возвращается с ним и снова наполняет мою кружку кофе. – Приехала сюда в отпуск?
– Нет. Переезжаю.
– В самом деле? Это интересно! Такое случается редко. Большинство людей на побережье в это время года – туристы. Откуда ты родом?
– Феникс.
Она выглядит впечатленной.
– О, большой город. Я бы не смогла жить в таком, – она замечает обручальное кольцо на моем пальце и светлеет. – Приехала с мужем?
Это слово не так больно ранит, как прежде. Я отрастила защитный слой кожи на такие слова как «муж», «брак», «дети». «Любовь».
– Мой муж погиб несколько лет назад.
Официантка кладет руку на сердце.
– О, милая. Сочувствую.
Могу сказать, что она действительно растрогалась. Многие люди говорят такого рода слова рефлекторно, из вежливости, но ничего такого не имеют в виду, но эта дружелюбная официантка не одна из них.
– Спасибо.
– Так у тебя семья поблизости? Может, в Портленде?
– Нет.
– Значит, работа?
Ей интересно, почему я решила переехать сюда. Я говорю полуправду, приправленную веселой улыбкой.
– Можно сказать и так, хотя меня не ждет никакой работодатель. Скорее, я сама им буду, – когда она в замешательстве хмурит брови, я добавляю: – Я приобрела «Баттеркуп Инн».
Она издает возбужденный возглас, от которого головы всех посетителей оборачиваются к нам, после чего кричит через плечо в сторону кухни:
– Кэл! Эта милая девочка купила «Баттеркуп»!
В тридцать два я едва ли девочка. К тому же, я никогда не была маленькой: ни в росте, ни в личностном плане. Но официантка поворачивается ко мне, сияя, так что, кто я такая, чтобы портить ей радость этими надоедливыми деталями?
– Ну, это фантастические новости, дорогая! Я даже не знала, что он продан! Это место висело на рынке, сколько уже... Лет восемь!
– Десять, по словам агента по недвижимости.
– Сьюзи Мартин, – кивает официантка. – Прошу прощения, Сюзанна, – она закатывает глаза. – Трудно называть полным именем того, кого знали писающимся в штаны. Она сдерет с меня кожу, если узнает.