Первым он увидел рот, дыру с обломанными краями, сморщенные обрывки кожи извивались вокруг обнаженных рядов зубов, потом черные и красные щеки, щель на месте носа и полосы необожженной кожи вокруг глаз.
Он мысленно взмолился Ре, потом сложил руки чашкой, опустил их в бокал и вылил воду на свое лицо. Ему показалось, что исходящий из-под воды свет, преломлявшийся в бокале, омыл подземное помещение.
Пока он умывался, рябь отраженного света на поверхности воды становилась все сильнее и сильнее, прозрачные волны ударяли в края бокала, отбрасывая полосы и узоры на стены колодца, по колоннам верхнего зала побежали тени. Уртред тер и тер изо всех сил, как если бы хотел смыть с себя все грехи мира. Умываясь, он не мог сдержаться и стонал, ужасные звуки даже для его собственных ушей, шрамы на его лице горели огнем, в сотни раз более сильным, чем во время самого Ожога. Потом его искалеченные пальцы остановились, он выпрямился и опять надел маску.
Уртред повернулся к Талассе, которая стояла рядом с ним. Он ожидал, что она отшатнется от него, но она, слегка улыбаясь, глядела на него в упор. И вообще она изменилась, наполнилась чистым светом. — Теперь ты видела мое настоящее лицо, — сказал Уртред.
— Скоро тебе не будет нужна никакая маска, — сказала она, беря его за руку. — Серебряная Чаша вылечила меня, вылечит и тебя. Теперь нам надо идти.
Таласса подняла голову и взглянула наверх. С далекого потолка упал конус света, омыв их ярким сиянием. Потом их ноги поднялись с земли и они стали подниматься, так же плавно, как спускались. Когда они появились в зале, Джайал, Наблюдатель и Немос стояли у края колодца, закрыв руками глаза, защищаясь от ярчайшего света.
Все трое молчали, пока Уртред не поставил Талассу на твердую землю.
Таласса повернулась к Наблюдателю. — Я исцелилась, по желанию Ре. Давайте пойдем — пойдем к Бронзовому Воину и опять принесем солнце в Лорн.
Наблюдатель наклонил голову. — Он ждет тебя, как ждал последнюю тысячу лет. — Он указал рукой, и они пошли обратно через пустые огромные залы на балкон, где южане впервые повстречались с ним.
Мир снаружи сиял под лучами луны. Впрочем сверкать ему оставалось совсем недолго. Щупальца Черного Облака, вытянувшиеся с юга, уже наползали на сияющий лик луны. Широкая полоса воды вдоль берега озера уже замерзла. Даже на таком расстоянии они видели ряды призрачных фигур, склонившихся над поверхностью воды, их холодное дыхание посылало паутину мороза все ближе и ближе к острову. Сернистое пламя горело на краю леса и в камышах, пурпурный дым стелился над водой. С юга налетел сильный порыв холодного ветра, Наблюдатель и все остальные натянули плащи потуже, чтобы не замерзнуть. Они прислушались, пытаясь услышать барабанный бой, который слышали раньше, но как раз сейчас во дверце было сверхъестественно тихо.
Наблюдатель повернулся к ним. — Идите, на Остров Ветров. На берегу озера ваш ждет барка, Немос покажет вам дорогу. Около острова бушует буря, но не бойтесь. Светоносица защитит вас.
— Отец, ты идешь с нами? — спросил Уртред.
Наблюдатель повернулся к нему. — Ты уже слышал о судьбе, которая ждет меня. Я не могу избежать ее: мой народ должен принести меня в жертву.
— Эти люди не стоят твоей смерти: солнце скоро вернется, ты спасешься.
— Тем не менее, это мой народ. Я должен быть с ним, когда Лорн перестанет существовать.
— Лорн еще можно спасти.
Он покачал головой, сверкнула маска. — Даже Бронзовый Воин не сможет спасти нас. Идите на остров, как и Барон Иллгилл, и, вместе с Бронзовым Воином, через портал — в Искьярд.
Таласса прервала его. — Нет! Я прикажу Бронзовому Воину сразиться с врагами. Лорн будет спасен, вы останетесь жить и опять будете править страной.
Не успели отзвучать ее слова, как они услышали шум, идущий из нижних этажей дворца. Барабаны опять заиграли погребальную песнь, но теперь она становилась громче с каждым мгновением, как если бы музыканты шли по дороге среди подпорок прямо под ними. Они быстро подошли к концу террасы и посмотрели вниз. Тысячи факелов проплывало под ними, направляясь ко входу во дворец.
— Быстрее, они идут, чтобы покончить со мной, — резко сказал Наблюдатель. — Это традиция — Наблюдатель должен умереть, и тогда народ будет жить.
— У нас еще есть время, — сказала Таласса. — Пойдемте с нами на Остров Ветров.
Еще один порыв холодного ветра пронесся над террасой, опять все поглубже закутались в плащи. В воздухе отчетливо чувствовалась осень. И даже сейчас, пока они глядели, в воздухе закружились первые снежинки.