— Всю ночь мы спускались вниз, и когда настало утро мы были уже на равнине. Было очень много грязи, идти было трудно, но мы шли и дело пошло лучше, когда мы стали подниматься на Сломанные Вязы. Потом собаки опять затихли, навострили уши и что-то слушали. И тут мы не услышали, но почувствовали, как затряслась земля и увидели впереди, на горе, гиганта, тридцать футов в высоту, в сверкающей броне. Это был Бронзовый Воин, он вернулся, как и говорил Мазариан!
— Сначала мы были слишком напуганы, чтобы пересечь Сломанные Вязы: вершины были накрыты туманом, мы слышали громкие взрывы и сквозь облако время время от времени сверкали вспышки пламени. Но все-таки мы решили подниматься: склоны были покрыты дымом и огнем. Потом мы как можно быстрее спустились по северному склону и тут увидели вас. — Он остановился и перевел дух после непривычно долгой речи.
Таласса отвернулась и посмотрела на север. — Мне очень жаль, Самлак. Но я ничего не знаю о Гарадасе и остальных. Последний раз мы видели их на берегу озера, но это было до того, как появилась волна и все уничтожила.
— Тогда они мертвы, — печально сказал Самлак.
Таласса уже собиралась сказать ему что-нибудь утешительное, как откуда-то сзади раздались крики, и через клубы тумана, вившегося над подсыхающей землей, они увидели четыре фигуры, пробиравшиеся через поваленный лес: Гарадас, Имуни и двое выживших жителей деревни. Все мужчины из группы Самлака радостно зашумели.
Появился Гарадас, держа за руку свою дочь. Вся их одежда была выпачкана и промокла насквозь. Подходя, староста с удивлением глядел на южан, как если бы ему было трудно поверить, что они тоже выжили. Он остановился в нескольких шагах и какое-то время изучал их. Потом улыбнулся.
— Итак, — сказал он неожиданно, — вы нашли Лорн?
— Да, Гарадас. Мы были в Лорне. Все это время он был очень близко, сразу за озером.
— А теперь?
— Теперь он уничтожен волной.
— Значит мы никогда не увидим этот рай, — сказал он. — Возможно это к лучшему.
— Как вы выжили? — спросила Таласса.
— Уйдя из лагеря, мы быстро пошли на север, стараясь убежать от облака. Мы увидели, как на озеро упала тень, и нам показалось, что она начала всасываться внутрь как смерч. Потом она исчезла. А час или два спустя мы увидели, как озеро вспучилось, поднялось, хлынула огромная волна и подумали, что должны умереть, но вода потекла на юг, и мы спаслись. А потом вернулись.
В этот момент Уртред нетерпеливо зашевелился. — День идет. Мы пообещали Бронзовому Воину, что последуем за ним в Равенспур. Лично я, по меньшей мере, иду.
— Там остались только духи мертвых, — сказал Гарадас.
— Нет, — мрачно сказал Уртред. — Хозяин жив, я чувствую его. А пока жив Хозяин, его слуги будут возвращаться каждые сто лет, и каждые сто лет Года будет страдать, как и раньше.
— Тогда мы должны идти с тобой и покончить с этой тварью раз и навсегда, — решительно ответил староста. Он повернулся к своим людям. — Мы пойдем с вами до седловины Равенспура. Там наши пути разойдутся. Я пойду с южанами в горы, а потом, если будет на то воля Ре, поведу их на север, к Искьярду. Все остальные вернутся домой.
— Я пойду с тобой, — сказал Самлак. Потом послышался хор голосов других добровольцев, пока все горцы не захотели идти вместе со старостой.
Но Гарадас только помахал головой. — Кто-то из вас должен вернуться в деревню прежде, чем опять пойдет снег и мы все будем заперты внизу. Ты, — он сжал плечо своей дочки, — пойдешь с ними.
— Папа! — крикнула она. — Я хочу быть со Светоносицей.
— Ты уже и так видела и сделала столько, что вполне хватит на всю жизнь, — сказал он. — Пройдут годы и ты станешь старой, люди будут собираться вокруг тебя и слушать твои рассказы о том, как ты путешествовала по Долине Призраков, шла через Барьер Айкена и по Призрачному Лесу. И этого вполне достаточно, достаточно для любого. А теперь пообещай мне: ты пойдешь с теми, кого я пошлю назад в деревню и успокоишь свою мать, потому что остальные не вернутся обратно до весны, если вообще вернутся.
Плечи девочки опустились, но она кивнула. — Обещаю, отец, — неохотно сказала она.
— Хорошо, — сказал Гарадас. — Теперь пойдем, пока не настала ночь.
— А что с ним? — спросил Салмак, кивая на Немоса.
Скрюченное создание посмотрело вверх, когда почувствовало, что они глядят на него. Его печальные глаза посмотрели на них с выражением отчаяния, те самые глаза, которые так ярко сияли под луной Лорна. — Моя работа закончена, — глухо сказал он. — Меня выслали, чтобы я жил во Внешнем Мире. Я останусь в лесу и буду рассказывать всем, кто придет ко мне, о Лорне и о том, как когда-то жили бессмертные. Это то, что хотел Наблюдатель. Так я по меньшей мере сдержу слово, которое дал ему.