— Где это место? — спросила она.
— И в этом мире и не в этом, — загадочно ответил Ре. — Только мои слуги живут в нем, и они никогда не умрут, во всяком случае до тех пор, пока не появится Светоносец.
— Все места знают смерть, — возразила она. — Это естественный порядок вещей. Почему твоя страна должна быть исключением?
Тень, как показалась, прошла по лицу Ре, но она мгновенно исчезла, как будто над горой пролетело быстрое облачко.
— Когда пришла последняя битва, я спас моих слуг, — сказал Бог. — Все остальные погибли или убежали. Но я, хотя и раненый магией Исса, остался и оградил это место, Лорн, от огня и безумия, которые в это время царили в Мире Смертных. Я сделал этот народ бессмертными, прекрасными и вечно юными. В Мире Смертных солнце всегда затемнено черными облаками, которые убивают или преобразовывают тех, кто живет под ними, так что я решил, что вместо света солнца должен светить мой кузен, Эревон, Бог Луны. — Как только он произнес эти слова, солнечный свет погас, а в высшей точке неба засияла полная луна. — Там она и светит, всегда полная, — печально сказал Бог. — А им я приказал ждать возвращения Света Второго Восхода. Так что они ждут, уже десять тысяч лет.
— Но и у луны есть циклы. Все вещи должны изменяться. Это закон природы. Все должно происходить так, как и в других местах. — И опять Таласса не знала, откуда взялись эти слова. Ей показалось, что они поднимаются из губ в сознание, не спрашивая ее разрешения.
— Да, — ответил Ре. — Все на свете должно меняться. Даже Ре поднимается с рассветом, а потом тонет в темноте. Слишком долго мои слуги жили под этой неменяющейся луной. Ты изменишь все это. Ты — Светоносица, и опять принесешь солнце в мою страну. Но сначала ты должна выпить из Серебряной Чаши. — Опять перед ее глазами появились колодец и серебряный бокал. — Это противоядие от укуса вампира. Оно ждет тебя в Лорне. Но берегись, как раз сейчас враги Лорна зашевелились в Сломанных Вязах: путешествие будет очень опасное. И поторопись, дитя. Ты должна быть в Лорне не позже, чем через месяц. — Потом видение растаяло, она проснулась и обнаружила, что лежит на кровати в странной комнате.
Было достаточно темно. Несколько секунд она пыталась вспомнить, что это за место, потом вспомнила первое пробуждение, в пещере над склоном горы: ага, там была маленькая девочка, потом она увидела горы, потом появились какие-то горцы, пришедшие приветствовать ее в руины древнего города. И тут она, наверно, потеряла сознание, потому что дальше она не помнила ничего.
А где ее одежда? Таласса поглядела вокруг и увидела, что на спинке грубого стула висит ее тонкое платье, которое она надевала в прошлой жизни, в Храме Сутис в Тралле, а рядом с ним один из тех отделанных шерстью плащей, которые Аланда и она упаковали в свои кожаные котомки до того, как сбежали из храма. Дырки на ее одежде были зашиты, хотя и грубо.
Потом Таласса поднесла пальцы к двум ранам на шее: они вздулись и заболели, как только она дотронулась до них, а вокруг них все горело. Страх вернулся. Как лечиться? Освободила ли ее смерть вампира, который укусил ее? По венам бежал странный поток, как будто ее кровь загустела и распирала кровеносные сосуды. И жажда, страшная жажда. На столе, рядом с кроватью, стоял глиняный кувшин с водой и выпеченный каравай хлеба. Она жадно налила воды в кружку и поднесла к губам, но как только губы коснулись жидкости, поняла, что это не то, что может утолить ее жажду; мертвый запах воды вызвал в ней отвращение, и она бросила кружку на пол, как будто в ней была кислота.
Таласса подавила крик, откинула меховое одеяла и опустила свои длинные ноги на пол. Первым делом она должна найти Уртреда. Он-то знает, что делать, как найти Лорн и Чашу, которые она видела во сне. Она не сомневалась, что они существуют: разве сам Ре не показал ей их?
В комнате было холодно, огня не было. Хлопая руками по голому телу, она подбежала к своей одежде и быстро накинула платье через голову, потом привела в порядок волосы, насколько это можно было сделать без зеркала и расчески. Снаружи послышались голоса. Она подошла к окну и раздвинула ставни.
Окно выходило на квадрат утоптанной каменистой земли, на которую бросал тень большой дуб, его листья слабо серебрились в свете луны. Повсюду были фонари и ярко окрашенные циновки, лежавшие прямо на земле. В центре горел большой костер. За квадратной площадью находилось несколько одноэтажных выбеленных домов, а за ними можно было разглядеть долину и силуэты гор, покрытые пурпурно-коричневыми ночными тенями.