Черное небо заливал яркий огонь. Переливающееся зарево: зеленое, но и красное кое-где, даже и фиолетовое. Оно простиралось от горизонта.... до горизонта, во все края. Мне случалось видеть северное сияние раньше, но тогда я смотрел с земли. Теперь же был над ней вознесен.
Только осознав это последнее, я пришел в себя окончательно. Вид при этом, наверное, имел до смешного напуганный.
Голос Карла, по крайней мере, прозвучал иронически.
- Не бойся, не упадешь.
Я обернулся - и тут, наконец, увидел его. Слева от себя, в двух буквально шагах... по небу. Увидел и сразу узнал.
- А ведь если бы не ты, - задумчиво произнес он, - я бы никогда здесь не оказался. Да что там - если бы не ты, ты и сам бы не оказался здесь ни за что!
В тот момент я понял две вещи разом: что говорю с мертвецом и что, вероятно, все это мне видится. Разом встало передо мной путешествие в Улеаборг и обратно, последние дни болезни. Вот только вспомнить, написал или нет родне Карла, я никак не мог. Не написал, слишком занятый своим нездоровьем, и теперь мне явилась - вот таким образом - нечистая совесть?
- Папенька огорчится несильно, - ответил Карл. - Он давно понял, что из меня в жизни толка не выйдет.
Прочитав мои мысли, он подошел и с кривой улыбкой (а также и с видимым удовольствием) встряхнул за плечи.
- Нет, Андрей. Мы оба не в мире живых.
Я не верил - не только ему, но еще и в него. Вздохнув, Карл тряхнул меня еще раз - никогда не подозревал в нем такой силы.
На человека, с которым я расстался в Ревеле, он уже не очень-то походил. Стал прямей и серьезней. Впрочем, причудливость одежды осталась, хоть и на новый лад: подшитая мехом лопарская шапка была густо-синяя и вся украшена вышивкой. Остальной наряд ей не уступал.
Тут я, наконец, вернул себе дар речи. А заодно оттолкнул Карла: уж больно неприятную привычку он завел - меня трясти.
- Что значит - без меня ты бы здесь не оказался?
Карл моим вопросом остался доволен. Если не сутью его, то самим фактом - что я, наконец, заговорил.
- То и значит. Думал бы съездить в Лапландию - это да. Но взаправду поехать? Пожалуй, и нет. Не спорь ты тогда со мной так отчаянно.
- А где это 'здесь'? Где мы находимся, черт тебя побери?
При упоминании черта Карл как-то дернулся.
- На берегу Полунощного моря.
Я снова оглядел мир вокруг нас - северный, стылый простор. Снега, редкий лес и, на горизонте, сопки. Впадина на долгом хребте одной из них была оторочена понизу острыми, черными вершинами елей. Там, в этой впадине, словно со временем накопившись, сиял особенно яркий свет. Моря нигде не было никакого.
Я не преминул, конечно, об этом Карлу сказать.
Как он смеялся. Едва не уронил свою шапку. Отсмеявшись, выпрямился.
- Идем, покажу.
- Подожди. А вот это вот кто?
Далеко-далеко под нами среди снега виднелись два человека. Один сидел, другой лежал - бессильно, мешком, накрытый сверху каким-то небольшим, овальным предметом. Предмет я, пусть с высоты и с трудом, опознал - а потом приметил и еще один такой же. В руках у сидящего человека.
И тут я понял, что все это время мы стояли не в тишине. Что человек внизу бил и бил в свой шаманский бубен.
Оба они были, вероятно, нойдами. Лопарскими колдунами.
- Они помогают мне, - кивнул Карл. - Тебя вот, например, помогли вернуть. Один из них - тот, что лежит там, - даже спустился в страну мертвых за твоей душой. Так бестолково потерянной.
В голосе его опять слышалось что-то ироническое. Но у меня были дела поважней.
- То есть на самом деле мы сейчас в каком-то лопарском посмертии?
Не то чтобы это имело особенное значение, но мысль мне отчего-то не нравилась. Карл вздохнул и на мгновение стал очень похож на себя прежнего.
- Нет. Ты же не думал, что до лопарей здесь не было ничего?
Ответить, что об этом вообще не задумывался, я не успел - он потянул меня за рукав.
- Идем, я тебе все покажу.
И мы пошли, прямо по небу. Шагом небыстрым - но с какой же скоростью менялась под нами земля!
- Слышал, ты думал что-то там про золото. Что я поехал сюда из-за него. Ни за каким золотом я, конечно, не ехал. Но - да, найдут тут его. Пусть не сейчас, а еще лет через тридцать.
Наконец, Карл остановился - у той сопки, которую я приметил раньше. Прямо напротив 'впадины'. Теперь та стала ближе и представляла собой сплошное переливчатое сияние.
- Это место в реальности выглядит, конечно, совсем по-другому, - под нос себе заметил он.
И вдруг как обернулся ко мне:
- Ты зачем трогал мою башню из камешков?
Я отшатнулся - до того это не подходило ко всей ситуации, до того было внезапно, нелепо. Но испугаться не испугался. Удивительно, но Карл умудрялся раздражать меня даже и после смерти. И это каким-то образом гасило сверхъестественный страх.