- Да понятно, что не обязаны... - задумчиво промямлил я, глядя издали на мирно отдыхающий предмет беседы и, глубоко вздохнув, переключился на возмущенного Игоря, - Но ты поставь себя на его место. Чисто по-человечески...
- Да не буду я себя на его место ставить! - вдруг вспылил наш интеллигентный товарищ, - Я на его месте никогда в жизни не оказался бы! Тоже мне, объект сочувствия! Надрался до прострации, а я на его место должен себя ставить.
- Ой, да ладно, Игорь, мы все хороши, - вступилась за Виталика Оля, - Ты вчера не трезвее других выглядел.
- Но извини, Оля, каким бы... - он снова пошевелил усами, - Каким бы выпившим я ни был, голым по вокзалам я не бегал и от поезда с хомяками не отставал. И разрешите вам обоим на всякий случай напомнить о пистолете, который этот ваш подзащитный таскает с собой в редикюльчике.
Игорь демонстративно отставил в сторону бокал с пивом и сложил руки замком на груди.
- Ну, и что ты предлагаешь? - спросила Оля, - Бросить его?
- Да елки палки! Ну что значит «бросить»? - снова вспылил Игорь, - Я вам в сотый раз повторяю - это взрослый человек! Мы ему не опекуны и не няньки. Вляпался - пусть сам выбирается!
- Но это же мы его вещи почтой отправили. Если бы сдали их в милицию, все было бы...
- Было бы! Да срок бы тебе впаяли, Сережа, и всего-то делов!- театрально всплеснул руками Игорь.
- Ну, не преувеличивай, - попытался я сбить напряжение, но тот уже разошелся не на шутку:
- В-общем, так! Сейчас этот... Пушкин приходит в себя, мы объясняем ему, где теперь его вещи, покупаем билет до дома, жмем цветную волосатую руку и аривидерчи! Пусть катится на все четыре стороны! Все! Баста! Я отдыхать сюда приехал!
С этими словами Игорь встал из-за стола и решительной походкой направился к мирно сопящему, еще ни о чем не подозревающему Виталику. Мы же с Олей остались сидеть в тени зонта, неспешно потягивая пиво и с интересом наблюдая за разыгрывавшейся чуть поодаль драмой. Хотя, начало ее складывалось как в многообещающей комедии.
Наш решительный друг несколько раз безуспешно пытался оторвать грузное тело псевдолыжника от скамейки, а когда понял, что занятие это бесперспективное, стал что есть силы тормошить того сначала за плечо, затем за уши, но когда дело дошло до пощечин, мы с Олей все-таки решили вмешаться. Да вот только решились поздно. Виталик проснулся и, не вставая со скамейки и не разбираясь, кто перед ним, и что вообще происходит, вломил Игорю по лицу одним из своих пудовых кулачищ. После чего подложил ладошки под щеку и продолжил наслаждаться мирным младенческим сном. Игорь же тоже прилег, но не на скамейке, а рядом, на траве. Оля подскочила к поверженному, но тот, держась за глаз, попытался встать, потерял равновесие, присел, снова встал и шатающейся походкой заковылял обратно в «Бар Малей». Молча.
Я в сердцах плюнул и выругался. Оля пошла за Игорем. Надо было срочно что-то решать, иначе отпуск превращался в «не пойми что», а история с Виталиком успела порядком надоесть.
Подойдя к Пушкину на небезопасное расстояние, я осторожно потряс его за плечо. Он, к моему величайшему изумлению, обернулся и, сфокусировав мутный взгляд, прохрипел:
- О! Привет водолазам!
- И вам не хворать, - без особой радости в голосе ответил я, - Что ж ты людей-то по чем зря обижаешь?
- Кто обижает? - искренне удивился тот, - Кого обижаю? Я обижаю?
- Ну, не я же. Игорю вон под вторым глазом кто фингал только что поставил?
Виталик с ужасом обернулся по сторонам, и, увидев сидящего за столиком кафе Игоря, к глазу которого Оля прикладывала что-то металлическое, присвистнул.
- Блин, это я его, что ли?
Я посчитал вопрос риторическим и, решив его проигнорировать, рубанул с плеча:
- Короче, вещи твои - рюкзак и все, что в нем было - мы отправили почтой по месту твоей прописки. Бумажник, документы и пистолет там же.
Виталик, казалось, онемел. Он смотрел на меня, открывал рот, как будто хотел что-то сказать, но слова застревали в горле, так и не выходя наружу. Затем закрывал рот, какое-то время смотрел куда-то в сторону, снова поворачивался ко мне и все по новой.
- Послушай, я понимаю, что мы, возможно, где-то и протупили с твоим рюкзаком, но ты нас тоже пойми... Возможно, надо было его в милицию сдать или в камеру хранения. Ну, я не знаю... Если бы не пистолет этот...
- Зажигалка... - наконец смог произнести Виталик, но я его не расслышал.
- Прости, что?
- Зажигалка, говорю. Это зажигалка, а не пистолет. Подарок от коллег. Я мент бывший. - Пушкин уперся локтями в колени и уронил рыжеволосую голову на ладони, - Твою же лешего, водяного маму... - экстравагантно выругался он и, глубоко вздохнув, уставился на меня. В ответ я пожал плечами: