- Роман предлагал прокатиться на катере всем вместе. Но Игорь отказался - его в лодках укачивает. А мы с Виталиком согласились. Но он потом так наклюкался, что смог доплыть только до своей комнаты. Тамерлан, к тому времени, уже подготовил катер. Ну, не удобно было отказываться. К тому же, когда ты узнаешь, куда и зачем мы плавали...
Ольга заговорщицки улыбнулась и хитро сощурила заспанные глаза. Я окинул ее недоверчивым взглядом, который она встретила еще более довольной улыбкой.
- Ладно, колись давай, звезда романтических морских прогулок, - съехидничал я, съедая коварную женскую наживку.
- Нетушки! - почувствовав близость моей безоговорочной капитуляция, жена перешла в решительное контрнаступление, - Сейчас я хочу выспаться. А ты, Отелло, если душить меня не собираешься, иди и расспрашивай обо всем Рому. Или Тамерлана. Мы втроем плавали, если что.
Последнее предложение Ольга произнесла с ярко выраженным упреком, намекая на то, что ее ночное морское путешествие едва ли носило романтический характер. Скорее деловой. Хотя, какие могут быть дела с этим Романом? Она демонстративно отвернулась, сладко потянулась гибким телом, удовлетворенно вздохнула и затихла.
Чувствуя себя полным болваном, я вышел из спальни и спустился в пустующий двор. Время было ранним, но спать после таких встрясок не хотелось совершенно. Поэтому я решил пройтись к морю, и, заодно, посмотреть на ненавистный чудо-белый-катер, который чуть не стал виновником крупного семейного скандала.
Глава 12. Легенда
Море встретило легким бризом.
Каждый раз, возвращаясь после долгой разлуки к его неспокойным водам, испытываешь непередаваемое волнение. Как будто внутри просыпаются давно забытые чувства. Они захлестывают тебя целиком. Это странное ощущение удивительным образом быстро проходит. Уже на следующий день после первой встречи с морем ты начинаешь воспринимать эту непостижимую громадину, как нечто само собой разумеющееся. Нечто будничное, хотя и внушающее уважение. И последующие намеренные попытки ощутить тот детский трепет, который ты пережил в первые минуты после долгой разлуки, ни к чему не приводят. Простор, красота, величие и непостижимость - да. Но не уже трепет.
Сейчас же, как и ожидалось, волна эмоций накрыла с головой. Я закрыл глаза, расставил руки в стороны и глубоко вдохнул влажную прохладу морского бриза. Идиллическую тишину нарушали лишь редкие вскрики парящих над водой чаек и легкий шум разбивающихся о каменные глыбы волн. Неприятный утренний разговор, как и многие жизненные неурядицы, вдруг сделались ничтожно маленькими, не достойными внимания. Сейчас все сводилось к абсолютному слиянию с непостижимостью стихии.
Из состояния эйфории меня бессовестно вывел непонятно откуда взявшийся приятный женский голос:
- Говорят, если долго слушать прибой, то можно услышать плачь Ифигении.
Возникло неприятное ощущение, словно меня застукали за каким-нибудь интимным занятием. Я тут же опустил расставленные в стороны руки и смущенно, будто мальчишка, уставился на девушку.
Та сидела прямо на гальке, прислонившись спиной к большому валуну, и, казалось, совершенно меня не замечала. Она смотрела на блестящее в лучах рассвета море, ее светлые волосы легко качались в такт легким порывам ветра, короткий белый сарафан едва прикрывал привлекательные формы бедер. Девушка была босой. Шею украшали какие-то нелепые бусы из мелких разноцветных ракушек, которые любят мастерить многочисленные крымские туристы. И если бы не смуглая кожа, я бы точно принял ее за приезжую. Но многодневный бронзовый загар подсказывал, что девушка уже многие дни живет под теплым южным солнцем.
Я переборол нелепое юношеское смущение, улыбнулся и спросил:
- И кто такая Ифигения?
- Это прекрасная девушка, жившая очень много веков назад. Ее отец - греческий царь Агамемнон - принес ее в жертву богине Артемиде, а та похитила ее у самого жертвенника и заточила в своем храме. Так Ифигения стала жрицей Артемиды. Но не проходило и дня, чтобы она не выходила к морю и не лила горькие слезы, умывая прекрасное лицо в волнах этого прибоя.
- Вот как. А разве храм Артемиды находился в Крыму?
- Никто не знает точно, где именно стоял тот храм, но легенды гласят, что Артемида перенесла Ифигению на берега Эвксинского Понта в Тавриду. А Крым, как раз, и есть та самая Таврида. Так что, не исключено, что невольная жрица жестокой богини оплакивала свою горькую судьбу именно на том месте, где вы сейчас стоите.
Незнакомка, наконец, оторвала взгляд от далекого горизонта и посмотрела мне в глаза.