– По долинам и по взгорьям, шла дивизия вперед, чтобы с боем взять Приморье – Белой армии оплот!!! – горланил заботливый дедушка, но внучка не обращала внимания на его старания и продолжала сквозь слезы звать хомяка Колю, который так некстати куда-то запропастился.
Я взвыл, подхватил один из рюкзаков и выскочил во двор, где был встречен скачущим на одной ноге Вовкой – нашим старшим сыном. Месяц назад ему исполнилось девять.
– Пап, я тут ногу гвоздем пробил! Но мне не больно…
– Да ели-пали, блин! – чувствуя, что впадаю в истерику, я бросил рюкзак на траву и обхватил руками голову.
Вовка, с удивлением посмотрев на меня, проскакал мимо и скрылся в доме. До отправления поезда оставалось совсем мало времени, и я принялся торопливо грузить вещи в багажник. Билеты чудесным образом нашлись у Оли в сумочке. Хомяк Коля так и не нашелся. Вся семья высыпала за двор и, после традиционных расцеловываний и напутствий, мы с супругой все же отчалили от отчего дома, оставляя детвору на попечение бабушке с дедушкой. Впереди ждали две недели южного солнца, Крымских гор и теплого Черного моря. Я облегченно вздохнул, устало откинулся на спинку автомобильного кресла и закрыл глаза, но вдруг услышал тихие всхлипывания Оли. Мне не нужно было даже спрашивать о причине этих слез. У самого комок стоял в горле, когда смотрел на провожающих нас детей. Чувствовалось в этом какое-то откровенное предательство. Я взял жену за руку и тихо сказал:
– Не плачь. В следующем году обязательно съездим с малышней в какой-нибудь пансионат, или, в крайнем случае, квартиру снимем. Рано им еще дикарями отдыхать.
– Могли хотя бы Вовку взять.
– Да ему в деревне в сто раз лучше будет. Тут у него друзей полно, весело. А там что? Будет слоняться по берегу… Он же сам не хотел с нами ехать!
– Не хотел, – согласилась Оля и перестала всхлипывать, прислонившись лицом к моему плечу.
До отправления поезда оставалось не больше получаса. Я попросил таксиста прибавить ходу. Тот недовольно вздохнул, но, после дополнительной материальной мотивации, взбодрился и тихо буркнул:
– Прибавить, так прибавить…
Глава 2. Виталик
Привокзальная площадь встретила духотой раскаленного асфальта, выхлопными газами снующих автомобилей и златозубой цыганкой, настойчиво предлагающей за сравнительно небольшую плату поведать обо всех радостях и горестях, ожидающих нас впереди. Я, стараясь не обращать внимания на скрипучий голос тетки, торопливо подал Оле ее рюкзак, взгромоздил на спину свой, себе на грудь повесил один акваланг, взял в руку второй и почувствовал, как подошва кроссовок медленно увязает в плавящемся дорожном покрытии. Попробовал сделать шаг. Колени затряслись. Лоб покрылся испариной.
- Может, вдвоем понесем? - сочувствующе спросила Оля, указывая на аппарат в руке.
- Да нормально все! - как можно более бодрым голосом заявил я, сдерживаясь, чтобы не закряхтеть от напряжения, - Тут пройти-то метров двести, не больше.
- Ай, красивый, какая жена у тебя! Добрая, заботливая! - нараспев нахваливала назойливая цыганка, - Золото, а не жена! Много не возьму, красивый! Сколько не жалко дай - достаточно будет! За то знать будешь много. Опасность рядом с тобой вижу. Остановись! Минуту дай - расскажу все!
Я бросил на нее раздраженный взгляд и та на миг стушевалась. Но едва мы отошли на несколько шагов, как голос с акцентом снова заскрипел рядом:
- Не веришь мне, красивый! Зря не веришь. Помочь хочу!
Оля шагала чуть впереди, старательно не обращая внимания на происходящее. По всему было понятно, что она раздражена не меньше моего, но отвлекаться, чтобы отшить настойчивую женщину, времени совсем не было. Поезд отправлялся через семь минут, и мы сосредоточили все силы на финальный рывок.
- Ай, ладно! Бесплатно расскажу! - она все время шла рядом, стараясь заглянуть мне в лицо и путаясь ногами в длинной юбке, - Слушай меня, красивый: не надо тебе ехать! И жене твоей не надо. Беда будет. Деньги большие будут, золото будет, но зло в них. Слышишь? Беда с ними к вам придет. Не бери! Не гонись за богатством!
Я остановился, переводя дыхание, еще раз раздраженно взглянул на цыганку и уже чуть не сказал в ответ «пару ласковых», но она опередила:
- Друг твой погнался и где он сейчас?
Подготовленная «пара ласковых» застряла в горле. Я замер и, все еще тяжело дыша, смотрел на гадалку. Она тоже примолкла, заискивающе изучая мою реакцию и, по всей видимости, поняла, что попала в точку.