Выбрать главу

- Ага, - коротко ответил я, совсем не имея расположения к задушевным беседам. Тем более с незнакомым человеком. Сказывалась и усталость, накопленная за день сборов и паршивое настроение, испорченное цыганкой Рамоной. Хотелось поскорее лечь на свою полку и забыться глубоким сном, чтобы утром проснуться в волшебном мире южного полуострова и начать, наконец, долгожданный отдых. Но Виталик, видимо, был расположен иначе. Он дождался, когда мы рассядемся на нижних полках, затем суетливо, как-то неуклюже спустился вниз, и предстал перед нами во всей красе полураздетого, грузного тела в семейных трусах розового цвета. Он широко улыбнулся, приподнял массивные плечи и у самого лица часто потер друг о дружку ладони. В этот момент он был похож на какого-нибудь мультяшного «злого гения», задумавшего очередную пакость против человечества.

- Ну, что? За знакомство по чуть-чуть?

- О нет, спасибо! Я - пас! - тут же запротестовал я, догадываясь, чем может обернуться такая поездка.

Но «злой гений» Виталик не обратил на это абсолютно никакого внимания. Он быстро спустил с багажной полки свой рюкзак, немного покопошился в нем и извлек на столик бутылку водки.

- С вас закуска, граждане! - безапелляционно заявил он, и сразу добавил, - Возражения не принимаются! У меня покушать нечего. Буду есть вашу еду. Могу и с вами поделиться, если хотите. Вы же не позволите помереть с голоду, правда?

Он жалобно посмотрел на Олю. Та сконфуженно улыбнулась, посмотрела на меня, видимо, ища поддержки, и пожала плечами. Игорь деликатно молчал, наблюдая за происходящим с серьезным лицом, лишь изредка пошевеливая пучком нелепых черных усов под носом. Виталик напоминал нашкодившего ребенка, натянуто улыбающегося и словно говорящего: «Ну, чего вы все? Ну, я же так... пошалить просто». Карлсон, блин!

-  Я буду устрицы, - продолжал чудить здоровяк, - Но если нет устриц, то могу и картошку в мундире. Только не говорите, что у вас нет картошки в мундире. В поездах все ее едят.

Оля, до этого сидевшая с глупой улыбкой и удивленными глазами, не выдержала и тихонько прыснула смехом. Видимо, экстравагантное поведение Виталика ее нисколько не раздражало, а даже наоборот, веселило. Она в очередной раз вопросительно взглянула на меня, снова пожала плечами и встала.

- Ну, давайте тогда продукты достанем, что ли? - подытожила она, а я обреченно вздохнул и полез рыться в рюкзаке, отыскивая мамину картошку и «котлетки тети Эммы».

Нащупав среди вещей и спальников какой-то пакет, я потянул его на себя, но вдруг, почувствовав резкую боль в пальце, испуганно вскрикнул и выдернул руку. Оля вскочила.

- Ты чего?

Три пары глаз испуганно смотрели на меня. Я же с опаской разглядывал внутренности своего рюкзака. Из его темноты на меня смотрела еще одна пара глаз. А между ними пульсировал  маленький розовый нос. Коля ехал на море.

Глава 3. Николай

Нет, вы не подумайте, я очень люблю животных. Всяких там собачек, кошечек, лошадок. И хомяков тоже люблю! Но в тот момент... как бы это потактичнее сказать? В-общем, я не обрадовался Коле. Ну, в самом деле! Мы едем на море, в отпуск, отдыхать дикарями. Можно сказать, настроились на две недели беспечности, и тут - нате вам! Хомяк! Как с ним отдыхать?

Все молчали. Я скорчил жалобную мину и посмотрел на Олю. У нее был какой-то виноватый вид. Мне даже на миг показалось, что зверек очутился в рюкзаке не случайно. Игорь зашевелил усами. Создавалось впечатление, что он устанавливает невидимую связь с новоявленным членом нашей экспедиции, передавая условные сигналы Коле в ответ на шевеления розового носа. У Виталика дергался глаз.

- Стесняюсь спросить, - нарушил тишину Виталик, - А зачем вы животное в рюкзаке держите?

- А это вы у Коли и спросите, - раздраженно ответил я.

Он непонимающе посмотрел на меня, затем перевел удивленный взгляд на Игоря. Усы замерли, а Игорь отрицательно покачал головой и сказал:

- Я Игорь.

- А кто Коля?

- Не я, - спокойно ответила Оля.

- Он! - укоризненно глядя в рюкзак, успокоил я Виталика.

- Он - Коля? - зачем-то переспросил мужик в розовых трусах.

- Точно! - заверил его я, - Николай!

Виталик привстал, осторожно поднес сосредоточенное лицо к моему рюкзаку, и если бы Коля был Штирлицем, а Виталик - его женой, то непременно заиграла бы известная всем мелодия из шедеврального советского кино. Еще тогда я заметил, как между этими двумя мужчинами проскочила едва заметная искра полнейшего взаимопонимания. Мужчина в трусах поднес широкую ладонь к мужчине в рюкзаке, а тот, вместо того, чтобы откусить ему палец по-локоть, не раздумывая, вскарабкался на нее и мирно уселся!