- Да, голова просто разболелась, дружище. Спасибо тебе, что пришел. Ты не теряйся, если что.
- О чем речь, Серый? Ты мне теперь, как родной, ели-пали!
Он по-дружески похлопал меня по руке и собрался уходить, а когда был уже у двери, я его окликнул.
- Слушай, Пушкин, а за что тебя твои коллеги попугаем выкрасили?
Он не сразу понял, о чем я, но, почесав затылок, вспомнил и рассмеялся.
- А-а-а! Да так… Развел я их, как-то, по-пьяни. Выставлялся за увольнение из органов и решил подколоть сослуживцев на прощание. Сказал, что все вокзальные проститутки, в честь увольнения самого любимого мента, сделали себе памятные татуировки на лобке с моим героическим профилем. Никто не поверил, конечно. Поржали и забыли бы. Но один предложил спорить на пять ящиков армянского коньяка. Ну, я и поспорил. В шутку, блин! А наутро свалил из города. Так эти придурки на следующий день выловили всех шалав по вокзалу, притащили в «обезьянник» и заставили демонстрировать те самые места, на которых ничего, кроме жиденьких, крашеных лобковых зарослей не оказалось. А на вокзале, когда я с хомяком вашим за бутылкой побежал, меня одна знакомая «ночная бабочка» признала и по-тихому друзьям-ментам сообщила. Вот и отыгрались на мне. И те, и другие.
Он грустно улыбнулся, сжал в воздухе массивный кулачище, кивнул на прощание и ушел. В палате стало тихо.
Сейчас, когда пишу эти строки, в десятке метров от меня, по самой кромке прибоя, бегает маленькое чадо с фамилией Пушкин. Следом за ним, держа сына за руку, скачет Виталик. Два года назад он женился и обзавелся первым ребенком. Уверен – не последним. Мы часто с ним видимся, ездим в горы побродить с металлоискателем. Да и просто видимся, жарим шашлыки, иногда напиваемся. Хороший, как оказалось, человек. Добрый. А еще у него дома живет пара десятков хомяков. Для чего ему столько, он и сам не знает. Говорит, что и рад бы иметь поменьше, да только плодятся эти зверюги похлеще кроликов, а куда девать такое количество хомячьих детенышей, он не знает. Не топить же?
В прошлом году на меня вышли очередные репортеры, которые уже порядком достали. Настоятельно рекомендовали написать книгу. Обещали заранее какие-то гонорары и награды… Я до последнего упирался, отмахивался, даже прятался от них. Но Виталик убедил меня, все же, написать. В итоге родилась эта повесть.
Марго так и не объявилась. Иногда просматриваю в интернете ее блог, читаю какие-то новости, но встретиться с ней так и не пришлось. Пару раз даже ездил в Партенит, в тот дом, где она останавливалась четыре года назад. Спрашивал у хозяйки, не приезжала ли… Та категоричным тоном заявила, что не разглашает никакой личной информации о своих постояльцах и демонстративно захлопнула дверь. Решил впредь больше не искать.
Искала ли она меня? Не знаю. Но, если и искала, то, видимо, не слишком сильно старалась. Хотя, я ее за это не виню. В конце концов, за что винить-то? За то, что курортный роман, закончившийся не самым лучшим образом, не перерос в нечто большее? Смешно.
Однако, несмотря на то, что я прекрасно понимаю Марго, никак не могу себя заставить не думать о тех нескольких днях, проведенных с ней вдвоем. Думаю не об актрисе Ольге. А именно о Марго. Настоящей, живой, уставшей от суетной жизни. Поступающей так, как хочется, а не так, как следует.
Вот так и живу. В ожидании. Как будто из комы не вышел вовсе.
Конец.
(Не забудьте оставить отзыв о книге. Для автора это очень важно.)