— Когда появишься, родной? Уж и на работу пора.
Странно, Алексей никогда не был с этим господином на «ты». В знаменитые годы расцвета Академгородка Левушкин-Александров, в лучшем случае как один из перспективных молодых ученых сиживал у «стариков» на таинственных семинарах, слушая относительно безумные теории, так называемую мозговую атаку корифеев. Всё миновало. Что теперь-то понадобилось заграничному гостю?
— Посидим, погуторим, — ласковой скороговоркой продолжал Белендеев. Я в Доме очень ученых, в гостиничке. Могу и в ресторане внизу подождать. Это раньше у дворян называлось второй завтрак. Давай через полчаса?
Отказать бы совсем, но Левушкин-Александров, запинаясь, ответил:
— А если попозже? У меня всякие обстоятельства…
Черт его знает, может, на ловца и зверь бежит.
Ну где же сестра? Уже на работу убежала? Наконец, с той стороны двери защелкал, завозился ключ в разболтанном замке.
— Батюшки! Мамочка! Братик! — замурлыкала в дверях тоненьким голоском, как девочка, Светлана, остриженная и покрашенная нынче под Мерилин Монро. И указала за спину острым длинным малиновым ногтем. — А тут ваша Броня2 звонит. Что опять эта халда натворила?
— Да ничего, — мягко ответила мать, проходя в квартиру и крестясь. — У нас все хорошо.
— Кричит, чтобы не сердились… У нее изжога, вот и сорвалась… Ждет вас к семи — пельмени сварит.
Алексей Александрович ненавидел пельмени, особенно магазинные, с толстым слоем теста, но все эти годы ел их, чтобы не ссориться с женой.
— Нет, нет, ты сейчас не уйдешь! — Сестра перехватила тоскливый взгляд брата. — Светланка-дубль уже не болеет, вместе чаю попьем. Я торт медовый купила. А на работе подождут.
— Нет, побегу, — сказал Алексей Александрович. — Приехал профессор Белендеев из Америки.
— Дядя Миша, что ли? Первые сутки ему не до мужчин… Если только не поменял на Западе ориентацию… Ну, посиди же с нами, братец!
Алексей Александрович против воли кивнул, молча повесил куртку и прошел в большую комнату, где вся стена пестрела цветными и черно-белыми фотокарточками артистов и рок-певцов мира.
Сестра Светлана как была, так и осталась к своим пятидесяти годам восторженной дурочкой, хотя на работе — в бухгалтерии «Сибэнерго» — ее за аккуратность все хвалили. Лучше бы они свет у людей не выключали, бандиты Чубайса! Три дня назад снова учинили так называемое веерное отключение, и вся хлорелла под погасшим ртутным солнцем, один из компонентов питания предполагаемых космонавтов в дальнем (марсианском) плавании, увяла…
На полке мини-набор интеллигенции: Библия, Булгаков, Солженицын, Вознесенский. О, еще Конфуций! Когда-то читал, ничего не запомнил.
Алексей Александрович открыл наугад томик «Изречений»: «Учитель Цзэн сказал: „Если будут чтить умерших, помнить предков, то в народе вновь окрепнет добродетель“».
Ну и что тут особенно мудрого? Да, всё так, ну и что с того?
«Учитель говорил: „Кто постигает новое, лелея старое, тот может быть учителем“».
Свод банальностей. И сколько их тут, изречений? Боже мой, сотни!
— Я пойду. До вечера.
9
Что есть гений? Почему одного человека чтут веками, а другого — нет? Конфуций был великий знаток семейного и государственного порядка, кладезь всевозможных ритуалов. И что, этого достаточно, чтобы прославиться?
Как рождается великая сила авторитета, магия имени? Один сибирский писатель как-то по телевизору ляпнул: «Если бы нас столько печатали, как Астафьева, то и нас бы знал народ…»
Ой ли? Разве мало печатали еще недавно Маркова и Сартакова?
А взять ученых… Сколько было дипломированных философов в СССР! Алексей Александрович ходил в студенческие времена на семинары по марксистской философии, где, сатанея от тоски, пережидал, пока пустопорожняя болтовня кончится… Где сейчас эти знатоки? Они теперь политологи. Бывший парторг университета ездит на роскошной «Тойоте», стал политтехнологом, имиджмейкером! Верноподданническая морда с усиками преобразилась, теперь он носит баки, на шее розовый платок, как у гея.
Да и братья-физики, биологи. Уж здесь-то бы, казалось, на мякине не проведешь! Ан нет! Можно! Сколько лженаук появилось! Сколько самозванцев! Снова на кону вечные двигатели! Таинственные открытия, которые невозможно повторить только потому, что мы, видите ли, мешаем процессу тем, что не верим! Гениальный лжец академик Лысенко может отдыхать в своем золоченом гробу. «Дайте мне три миллиона долларов — и я докажу, Родина будет гордиться мной!»