На что это похоже? Правильно, на военный подземный бункер, рассчитанный на ядерную войну.
Затем нас повели через какие-то подземные коридоры. Несколько поворотов…
— Здесь комингс, осторожно, повыше ноги поднимайте, — комментировали сопровождающие «каперы».
«Хм, комингсы у них… Прям подводная лодка!». Поскольку я считал шаги — надо же было чем-то нагружать мозг! — я проникся размерами сооружения.
Много в Зоне всяких разных потайных подземелий и лабораторий, но о чем-либо подобном в районе Сухого Луга мне слышать никогда не доводилось. Интересно…
Но любое путешествие с завязанными глазами когда-нибудь да кончается.
Закончилось и наше.
Сопровождающие остановили нас, сняли с глаз повязки.
Мы находились в небольшой комнатке, освещенной тремя источниками света. Два из них представляли собой тусклые и унылые лампочки под потолком, третий был мощной настольной лампой кустарного изготовления. Не уверен, но, похоже, ее основу составляли детали из оснастки распотрошенного «Руслана».
Стены комнатки — голый бетон. Меблировка — квадратный столик, жесткий стул и большой железный шкаф.
Еще там были кадка с гигантской драценой и хрустальная модель собора Василия Блаженного.
Странный набор? Согласен.
А за столиком сидел… ба, да это же был Ариэль!
— Ариэль, привет, — сказал я.
Я не то чтобы хорошо знал его. Так, виделись несколько раз. Кажется, он начинал в клане «Свобода», а потом стал типичным волком-одиночкой, каких много.
Прозвище свое — в честь духа воздуха — он получил за знаменитый полет, осуществленный при помощи трамплина.
Разумеется, нечаянно осуществленный.
Как-то раз, на Агропроме, Ариэль с двумя коллегами добывали «радужное яблоко».
Коллеги были лузеры и долбоклюи, мер безопасности не соблюдали, с датчиками аномалий обращались небрежно.
Ариэль же в тот период как раз крутил эсэмэс-роман с женой Хуареса. Когда он получил от нее мессагу: «Муж все знает. Люблю тебя, твоя Оксана», Ариэль на миг утратил бдительность (и любой бы утратил!). Ну а двое долбоклюев никакой бдительностью никогда и не страдали.
И вот практически в одну секунду произошло следующее.
Первый долбоклюй вляпывается в карусель. На втором же витке с его плеча срывает автомат, который влетает в грудь другому долбоклюю и толкает в сильную жадинку. Тот намертво прилипает. Конечно же, начинает орать благим матом и звать на помощь.
Ариэль, не сверившись с ПДА, прыгает к нему и наступает на трамплин большой мощности, но удивительно деликатных динамических характеристик. Будь эти свойства другими, ботинки Ариэля тут же впечатались бы ему прямо в основание черепа. Но тот трамплин его попросту катапультировал в сторону Янтаря.
Что было дальше, Ариэль не помнит. Зато за него хорошо помнят Ананьев и Бортник — военсталкеры из лагеря ученых, — которые выловили его тушку баграми и погрузили на свою лодку.
Один из них — Бортник, бывший преподаватель истории в средней школе, — и дал страдальцу прозвище Ариэль. А по нашим сталкерским поверьям отказываться от прозвища, полученного подобным образом, никак нельзя.
— Привет-привет, — уныло отозвался Ариэль. — Оставляйте рюкзаки здесь и проходите.
Кажется, его не особо протащило то, что я знаю его по имени. Ему явно хотелось казаться большой шишкой. Цепным псом, стерегущим покой своего надмирного господина, властвующего над Зоной и ее многочисленными обитателями.
— Может, хоть чаю предложишь утомленным сталкерам? — спросил Тополь.
— Чаевничать в баре будете, — бесстрастно сказал Ариэль.
Глава 19. Что произошло в кабинете Шивы
Gods of Thunder, Fire and Rain
Cut into the earth till' none shall remain
Sons of demons I command you to fly
Ride up from hell into the sky
We'll fight until we die.
Fight Until We Die, ManowarКабинет у Шивы был просторным и респектабельным. Он буквально во всем контрастировал с грязной норкой Ариэля. По всей вероятности, так и было задумано. Вот здесь, на золотом троне, господин. А там — червь во прахе.
Три стены из четырех в кабинете Шивы были заняты гигантскими панорамными аквариумами, каждый тысяч на пять литров.
В аквариуме слева от входа совокуплялись два упитанных припять-плавунца.
В аквариуме справа — скучал томный рак-гороскоп.
За спиной у Шивы тоже копошилась какая-то местная живность, вроде мутантных лягушек, но я не сподобился их разглядеть, уж больно колоритной была внешность самого хозяина кабинета.
Шива был похож на человека-горностая. Длинное гибкое туловище с маленькими ножками и ручками, красные глаза альбиноса, торчащие уши, длинный чувствительный нос и бледно-русые, нелепые, кое-как приклеенные над губой усики.
Шива обратил на нас внимательный взгляд своих красных глаз — как рентгеном нас просветил — и сделал в кресле один полный оборот вокруг своей оси.
«Умный мужик. И опасный», — сразу решил я.
— Добрый день. Присаживайтесь. — Шива указал на два кресла пониже, которые стояли перед столом.
Мы с Костей послушались.
Я хотел было сразу заговорить о «кварцевых ножницах», но Шива не дал мне рта раскрыть.
— Я согласился принять вас так быстро по одной простой причине. Я хочу, чтобы вы, Владимир, и вы, Константин, сейчас же присоединились к моим людям.
Мы с Костей переглянулись. Вот так заявления!
«Сейчас же!».
— Но… чем мы… заслужили такую… такую честь? — дипломатично поинтересовался я.
— Вы одни из самых результативных сталкеров. Такие таланты… Мой босс очень ценит таланты, — загадочно сказал Шива.
— Спасибо за предложение, конечно… Оно очень неожиданное, — юлил я. — Но все же нам надо подумать… Ну хотя бы сутки-двое…
— Что ж, думайте, — неожиданно легко согласился Шива. — Ариэль сейчас распорядится — и вам совершенно бесплатно будут предоставлены два комфортабельных номера в нашей гостинице!
— Это очень мило с вашей стороны, — у меня уже не получалось скрывать удивление, — но…
— Никаких «но». А теперь до свидания, — неожиданно закончил Шива.
— Погодите, господин Шива. Мы пришли сюда не просто так. Нас интересуют «кварцевые ножницы». Мы добыли этот артефакт в колхозе «Хиросима». А потом у нас его украли…
— Так, значит, вы пришли за «кварцевыми ножницами»? — усталым голосом сказал Шива, потирая свои седые виски длинными мосластыми пальцами.
— Да, за «ножницами». Нам нужно вылечить одну девушку. Невесту моего родственника, — с нажимом сказал я, глядя на Шиву в упор. — Алёной ее зовут. Она в коме уже несколько месяцев.
— Печально, — равнодушным голосом сказал Шива. — Готов биться об заклад, что по эту сторону Периметра вы единственные сапиенсы, которых в «кварцевых ножницах» интересует именно эта особенность.
— Да я не силен по части этого артефакта. Сроду его не добывал. Никто из моих друзей — тоже не добывал. Но вот несколько дней назад я его все же добыл. В колхозе «Хиросима», — зачем-то повторился я. — И, по совести говоря, если бы не мой родственник, который сейчас кушает сандвичи в вашем баре, я бы и дальше жил, положив на эти «ножницы» с прибором. А так суету тут развожу…
Вдруг, неожиданно для меня, в разговор вступил Тополь.
— А какую особенность «кварцевых ножниц» вы, господин Шива, имеете в виду? Мне в отличие от Комбата интересно, — спросил он, как мне показалось, довольно дерзко.
Несколько секунд Шива молчал, разглядывая наши штрафные рожи своими внимательными ледяными глазами. Как видно, решал, стоит ли нам говорить правду.
— Если вы не знаете, что я имею в виду, значит, вам и не надо знать, — сказал Шива. — Только без обид.
Мы с Тополем, демонстративно оживившись, принялись мотать головами. Дескать, какие обиды?! Сроду ни на кого не обижались! Со школы! Да что там со школы! С детского садика! С подготовительной группы!