Выбрать главу

Программа Шаталина «500 дней», несомненно, — особое явление в поздней экономической истории Союза ССР. Она получила огромный позитивный резонанс в профессиональных кругах. И хотя она была отвергнута, несомненно, войдет и в экономическую историю, и в историю Союза, и в историю перестройки как программа больших надежд и горьких, трагических разочарований… В чем загадка случившегося с программой «500 дней»? Такой вопрос мне часто задавали ранее, задают и ныне, в самых разных аудиториях, в том числе в западных университетских кругах.

Однако никакой загадки нет. Когда мы пришли к власти в Российской Федерации и начали заниматься делами, возникла сложнейшая проблема переустройства Отечества и прежде всего вопрос об экономической реформе. Поскольку Б.Н. Ельцин возглавил Верховный Совет России, его платформа была принята за основу деятельности российского правительства. Это вполне нормально для любого современного государства с парламентарной системой. Российская Федерация как субъект СССР была достаточно автономной, и горбачевская демократическая реформа предоставила нам такую возможность как союзной республике.

Мы занялись поисками методов оздоровления экономической ситуации в Российской Федерации — через разработку долгосрочной программы развития России. Стояла задача — начать движение по пути действительного обновления, осуществить глубокие экономические реформы в промышленности и в сельском хозяйстве. Что надо сделать для этого? Было ясно, что российская экономика тесно взаимосвязана с экономикой других союзных республик, а в условиях дефицитной государственно-монополистической экономики эти связи имеют жизненно важное значение. Достаточно напомнить трагические события в Карабахе, когда сотни заводов по всему Советскому Союзу вынуждены были остановить производство только потому, что в Степанакерте (столица Карабаха) оказался разрушенным всего лишь один небольшой завод-монополист, единственный на весь Союз, производящий не особенно сложное оборудование.

Когда мы говорим «монополия», мы обычно подразумеваем какое-то гигантское предприятие, оказывающее давление на все другие предприятия. Но «монополия» — это и такая система экономики, когда в ней присутствует только один тип собственности — государственный. При такой единой, монопольной системе очень сложно было, однако, одной России осуществлять глубокое реформирование своего народно-хозяйственного комплекса — колоссальной системы, прочно увязанной производственными связями в единую Союзную систему. Поэтому мы пришли к убеждению, что осуществлять реформы в деле создания рынка необходимо в тесной связи и координации союзного центра со всеми республиками, и предложили им сотрудничество. Республики откликнулись сразу, они дали свое согласие.

Состоялся обстоятельный разговор Председателя Верховного Совета России Ельцина с Президентом Горбачевым. Итоги были оформлены в виде Соглашения между Ельциным и Силаевым с одной стороны и Горбачевым и Рыжковым — с другой. Было оформлено «Поручение». Привожу текст документа — это официальный, но малоизвестный документ.

Специальный документ

Президент СССР М.С. Горбачев

Председатель Верховного Совета РСФСР Б Н. Ельцин

Председатель Совета Министров РСФСР И.С. Силаев Председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков

Поручение

В целях подготовки согласованной концепции программы перехода на рыночную экономику как основы экономической части Союзного договора, максимального учета всего положительного, что уже накоплено при подготовке и обсуждении проектов аналогичных документов, и в первую очередь разрабатываемой российской программы и поступающих предложений союзных республик, считаем необходимым

1. Образовать рабочую группу для подготовки концепции союзной программы перехода на рыночную экономику как основы Союзного договора в составе тт Шаталина С.С, Петракова Н.Я., Абалкина Л.И., Шмелева Н П, Мартынова В.В, Задорнова М.М., Явлинского Г.А.

Включить в состав группы полномочных представителей правительств союзных республик.

Разрешить при необходимости привлекать для участия в работе над концепцией ученых и специалистов независимо от учреждений, в которых они работают.

2 Поручить рабочей группе подготовить концепцию программы не позднее 15 сентября 1990 года.

3. Обязать все министерства, ведомства, организации и учреждения предоставить в распоряжение рабочей группы всю необходимую экономическую и другую специальную информацию без ограничений.

4. Поручить Управлениям Делами Президентского Совета и Совета Министров РСФСР обеспечить техническое обслуживание рабочей группы.

Непосредственный контроль за работой группы будут осуществлять тт. М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин.

Москва, 27 июля 1990 г.

Началась серьезная, увлекательная работа. К ней привлекались ответственные работники всех республиканских Госпланов, специалисты и ученые, в том числе из всех союзных республик. Можно сказать, лучшие научные силы страны с энтузиазмом участвовали в разработках, включая Латвию и Эстонию; готовы были «включиться» в работу представители Молдавии и Литвы.

Но вскоре началась откровенная обструкция самой работы по подготовке концепции программы. Руководители Союзного правительства стали ссылаться на необходимость «выполнения» задания Верховного Совета СССР (имелась в виду доработка программы правительства СССР, изложенная премьером М. Рыжковым и отвергнутая в мае 1990 г. на Верховном Совете СССР).

Со страниц печати стали звучать предложения представителей правительства СССР, что вряд ли наши договоренности с другими республиками могут спасти положение, что надо было бы вместе с этой программой готовить отчет для Верховного Совета Союза… Эти суждения были высказаны вроде бы мимоходом, сперва в одной из газет, затем в другой. Но чем более отчетливо вырисовывались очертания «программы» как серьезного документа, тем более частыми стали критические выступления Рыжкова, Маслюкова (руководитель Госплана СССР) и др.

Думаю, что у президента Горбачева на первом этапе четкой позиции не было. А у центрального правительства отношение к программе формировалось по мере того, как вырисовывались ее очертания и становилось ясно, что осуществление программы потребует коренной реорганизации правительства с его могущественными мастодонтами — министерствами и ведомствами. И речь, естественно, пойдет о значительном сокращении экономических функций союзных властей. Этого там не желали. Отсюда — блокирование программы «500 дней», а позже — и других аналогичных. Таким образом, одну историческую возможность сближения всех республик, отвергнув программу «500 дней», страна упустила.

Отказ от согласованной программы, несомненно, большая ошибка Горбачева и Рыжкова. В конце 1990-го — начале 1991 г. финансовая ситуация осложнилась, союзные республики уже не желали даже той программы, с которой они соглашались летом — осенью 1990 г. Сепаратистские настроение все рельефнее проявлялось в республиканских элитах. Они перестали усматривать в деятельности союзного центра позитивный для себя смысл по мере сокращения бюджетных поступлений из центра (давила острая нехватка финансовых ресурсов, нефть и газ на мировых рынках не приносили прибыли казне).

Можно лишь сожалеть, что «программа» не была запущена: в ней были расписаны периоды, декады, месяцы — то есть то, чего никогда не было в нашей истории: 100 дней, 200 дней и т. д., периоды, когда осуществлялась приватизация конкретных областей и сфер, реорганизация банковской системы — в такие сроки, финансовой системы — тогда-то и т. д. Расписаны были практически все основные действия — кто что делает, причем делает конкретно, какие органы остаются, какие надо устранить, какие создавать, кого наделять какими полномочиями и т. д.

В «программе» была определена ответственность конкретных лиц за конкретные сферы деятельности. Этого и испугалась союзная бюрократия, в том числе партийная (она устранялась из реформы, отметим: это была серьезная тактическая ошибка реформаторов — надо было превратить ее в реального участника реформы, как в Китае). Отмечу, что по сравнению с тем, что сотворил Гайдар в течение 1 года (1992 г.), программа «500 дней» представляла собой сложный, хорошо взвешенный механизм универсальной деятельности сложенной союзом — республиканской команды из профессионалов-специалистов. Эти две «программы» (Шаталина и Гайдара) можно условно сравнить как современный автомобиль с автомобилем начала века или, еще нагляднее, как современный трактор с сохой. Особенно важную роль в срыве «программы» играла нерешительность Горбачева.