Колоссальные преимущества, связанные с результатами такого специфического развития, в наибольшей степени и предельно результативно были использованы Соединенными Штатами, управляющими движением этих гигантских по масштабам денежных потоков. Это «управление», однако, становится все более сложным даже для могущественных финансовых центров США, интересы которых не всегда совпадают с позициями Вашингтона. Но это — другая проблема, мы здесь лишь указываем на ее существование. Какие «бюджетные дефициты» могут быть страшны США в такой обстановке, даже в условиях современного мирового финансового кризиса? Американская экономика, как гигантский насос, выкачивает из мировой экономики живительные финансовые ресурсы, обрекая отсталые части мирового хозяйства на деградации. Указанная выше тенденция обнаружилась, в частности, на примере упадка стран Восточной Европы и развивающегося мира, в то время как американская экономика успешно развивалась на протяжении всего циклического периода (1992–2001).
Процессы глобализации, которые отчасти управляются штаб-квартирами могущественных международных финансовых организаций, финансовыми центрами мира, наднациональными структурами интеграционных сообществ, ТНК и т. д., включили в сферу своего контроля самые отдаленные от метрополий страны и регионы, в том числе островные государства — общины, затерянные в просторах Мирового океана, районы российской Сибири, Дальнего Востока, европейского Севера, центральные районы России.
Третье уникальное явление. Вместе с мировой экономической социалистической системой исчез сам принцип экономической альтернативности в системе мировой экономики, в целом ранее состоящей из конкурирующих двух глобальных подсистем (с примыканием к той или другой подсистеме «промежуточных», переходных звеньев).
Экономическая система социализма не просто «исчезла», она погибла и «растворилась» в мировой экономической системе капитализма, главным ценностным носителем которой выступает «великая триада»: США — Западная Европа (ЕС) — Япония. Исчезновение же военно-политической биполярности оказалось дополненным к исчезновению самих альтернативных экономических подсистем мировой экономики. Это придало возвышению США буквально кумулятивный эффект усиления ее глобальных позиций. Это — третье уникальное явление, которое наряду с первым явлением может нести (и несет) уже прямые негативные (а порою — и провокационные) воздействия в действующую систему современного мирового Сообщества, сильнейшим образом охваченного разлагающим его системным кризисом. (При этом совершенно не исследуется роль Китая с его специфическим «социалистическим рынком».)
Ранее мы отметили, что самый мощный удар трансформационные процессы 80-х — начала 90-х гг. нанесли по устойчивости мировой экономической системы. Она, как известно, состояла из различных подсистем, ключевую роль в которых играли альтернативные экономические системы (подсистемы), обеспечивающие гибкость и пластичность самой мировой экономики как Глобальной системы, разные части (звенья) которой находились в режиме конкуренции (усиливая внутренние механизмы стабильности в целом Глобальной системы). Она оказалась поверженной в результате гибели СССР.
Мировая система (со своими подсистемами) развивалась в соответствии с законами эволюции, совершенствовалась, усложнялась и не могла погибнуть без мощных субъективных воздействий («внутри» и «извне»). Ее погубила Глобальная контрреволюция, которая быстро смела революционные (романтические) порывы реформаторов второй половины 80-х гг. Она (контрреволюция) прервала эволюционное движение мировой экономической системы на путях конвергенции, которая определилась в эпоху горбачевских реформ. Поскольку контрреволюция осуществлялась заговорщицкими, насильственными, подлыми методами, она все еще не идентифицируется в адекватных понятиях современной российской политической истории, в которой доминируют с «середнячки от мысли». Поэтому лишены научных оснований высказывания отдельных аналитиков в том смысле, что «социализм как система не имел исторической перспективыА Китай? Что происходит в этом регионе? Ответов нет. Тем не менее на этой контраргументации стали возникать различного рода идейки тина «конца истории», «конца идеологии», «окончательного торжества либеральной концепции» и иные теорийки, не имеющие исторической перспективы.
Так, в 90-х гг. американский политолог Фрэнсис Фукуяма выдвинул тезис о «конце истории»: «Видимо, мы становимся свидетелями конца истории как таковой: это означает конечную точку идеологической эволюции человечества и универсализацию западной либеральной демократии как конечной формы человеческого правления… Война идей подошла к концу. Поборники марксизма-ленинизма могут по-прежнему встречаться в местах типа Манагуа, Пхеньяна и Кембриджа с Массачусетсом, но победу с триумфом одержала всемирная либеральная демократия»
Мне этот тезис казался примитивным и в те времена, в начале 90-х гг., и ныне. Война идей возникла вместе с первым государством и организованным обществом, и она не закончится никогда, пока будет существовать жизнь на Земле. Это и есть история, не ограниченная временем. Но чему я поражался — это с какой восторженной страстью российская «интеллектуальная элита» обсуждала эту абсурдную концепцию! Позже то же самое произошло и с другой нелепой идеей Фукуямы — «войны цивилизаций». В мире нет и не может быть одновременно «двух цивилизаций» — существует одна цивилизация, с ее неравновесными подсистемами. Вот между этими подсистемами и внутри каждой из них и происходит (и будет происходить до скончания века) борьба, принимающая разные идейные, политические и военно-конфликтные формы. Поведением людей, их больших групп двигают интересы, а идеи и религия — всего лишь внешняя форма отражения этих интересов. Этого, похоже, не поняли ни Фукуяма, ни его российские последователи, увлекшись формальной глобализацией системы капитализма временным доминированием в «триаде» неолиберальной доктрины.
Указанные выше косвенные, или опосредованные, факторы в целом можно свести к следующим:
• Капитализм как Система стал не только всемирным (по охвату), но и глобальной Системой экономики (Китай — специфическая разновидность этой системы). США, как ведущая экономическая сила мира, финансово-экономические агенты которых действуют по всему миру, приобрели наибольшие дивиденды от такой глобальной трансформации.
• ТНК американского происхождения, или с преобладанием американского капитала, или с его участием, на пути которых до распада социализма ставилось множество преград («Кодекс поведения ТНК» и т. д.), отныне получили «зеленый свет» к глобальной экспансии.
• Исчезновение альтернативных экономических систем и превращение национальных экономик в составные части монополистической глобальной экономической системы жестко детерминировали первые в этой Глобальной системе, причем — на второстепенных ролях (не в силу чьей-то злой воли, а в силу очевидной их экономической и политической слабости). Это — историческая реальность, данность, причем объективная, отражающая сложившуюся сегодня картину мира такой, какая она существует. И все современные государства так или иначе прочно встроены в Единую мировую систему капитализма. Эта общая «встроенность» в мировой капитализм вовсе не означает принципа равенства национальных капитализмов, здесь доминирует принцип иерархии и фактического подчинения слабых сильным (при формальном равенстве).
• Присоединение к капиталистической системе развивающихся стран, которые ранее занимали «переходные» («промежуточные») позиции, не только мощно усилило потенциал мирового капитализма, но придало самой системе капитализма всемирный, глобальный характер, завершило эпоху борьбы социализма и капитализма за доминирование в регионах «третьего мира»; придало глобальной капиталистической системе однородный характер. Отметим, однако, крайне противоречивый и взрывоопасный потенциал, не оставив альтернативы (выбора). В этом — органическая слабость глобальной системы капитализма.
• При этом принципиально важен фактор Китая; в настоящее время эта страна имеет политическую систему социализма, экономическую — капитализма, куда она «качнется». Это обстоятельство будет иметь колоссальное значение для всей политической истории мира XXI столетия.