Из-под козырька опухшей руки с выпуклыми тёмными ногтями мужчина пристально смотрел мне в глаза, и холодный ручей страха медленно бежал по моей спине. Я отпрянула от окна, подхватила на бегу кочергу и выбежала из дома… Двор был пуст. Около окна, в которое заглядывал незнакомец, стоял пенёк. Следы от пня вели не к станции, а в глубь леса – туда, где обычно гулял наш ребёнок.
Что было делать? Кричать и звать сына – значит обнаружить его присутствие перед опасным незнакомцем . Звать на помощь бесполезно, да и некого. Что делать?!! Глаза чуть не лопнули под напором хлынувших из них слёз:
– Сыночек!!! – шепотом прокричала я.
– Я здесь, мам. Ты не бойся. Я его прогнал.
– Как?! Ты не испугался?! С тобой всё в порядке?!!
– Да всё нормально, правда, мам, успокойся…
В тот день сын, как обычно, бродил с козами неподалёку от кордона. Он редко возвращался домой по собственной воле даже во время дождя. Согнутые соцветия какой-то высокой широколистной травы на краю болота к концу мая совершенно засыхали и превращались в непромокаемый панцирь пшеничного цвета. Ребёнок часто брал с собой какую-нибудь книгу и вместе с козами уходил в свою золотистую пещеру. Козы ложились рядышком, он укладывался прямо на них, пристраивал книгу на их рога и отправлялся в прекрасные далёкие страны. Катька с Зорькой мирно дремали и только изредка пытались отправить бумажные листья книги вдогонку к листьям недавно подобранной травы. Пасторальная картинка!
Но в этот раз всё выходило наперекосяк. Козы начали ни с того не с сего выяснять отношения между собой. Потом исхитрились, вырвали и съели клок страниц из самой середины книжки. Сын рассердился, схватил вилы и заявил козам, что если они не успокоятся, то он «станет их бодать»… И вот, когда, наконец, его маленькое стадо улеглось и книга заняла своё обычное место, Зорька нервно задышала и опять попыталась встать. Сын ухватил её за рога… и увидел, что коза нервничала не напрасно. Какой-то странный человек направлялся к кордону. И шёл он не по единственной дороге от полустанка, а из чащи леса, со стороны заросшей и обмелевшей реки Ивницы. Ребёнок проследил, как мужчина пристраивает к окну подобранный у сарая пенёк, и быстро сообразил, что делать.
В тот момент, когда незнакомец уже засобирался спрыгнуть с пня, малыш приставил острые вилы к его седалищу и коротко сообщил:
– Проткну насквозь.
Мужчина, не оборачиваясь, сполз со своего постамента и так же, не оборачиваясь, убежал прочь…
– Милый! Ну это же безумие! Он мог отнять у тебя вилы и… страшно представить, что он мог с тобой сделать!!!
– Не, мам, козы меня боятся, комары не кусают. Я – царь зверей. Он бы ничего не смог сделать царю…
Ах ты, мой милый, глупый и смелый малыш. Как уберечь тебя от зла? Как помочь тебе стать сильным?
И как найти силы самой, чтобы вернуться в кухню и дочистить эти ежедневные полведра картошки…
Утром следующего дня я сказала сыну, что мне было страшнее, потому что я старше, на что сын ответил:
– Я ответственный! Я свою мамочку никому не отдам!
Сосед лесник отреагировал на рассказ о произошедшем, коротко и небрежно обронив:
– Не вы должны бояться, а вас. Стукнул по голове, кинул в лес – кабаны съедят, и следов не останется…
– !?!…
Что потопаешь, то и полопаешь
На свете всё на всё похоже,
И трезвость вздохи мерно гложет,
Нет-нет, и вздрогнет, и вздохнёт:
«Как разобрать, где – яд, где – мёд?…»
После того как я строго-настрого запретила сыну заходить на огород, где не осталось ни единого не обкусанного им чеснока и откуда исчезла вся морковь, так и не успев стать взрослой, он стал осваивать новые территории.
В поисках еды, а не чего-нибудь вкусненького, отходил от дома дальше, чем обычно. Искал дикие груши, яблоки. По запаху находил какие-то съедобные корешки, дикую сливу, тёрн, орехи… Это было так удивительно, когда он, маленький мальчик, недавно покинувший город, дурно пахнущий кострами помоек, приносил две практически одинаковые травинки и говорил:
– Мама! Вот эту веточку есть можно, а другую – нельзя. Там яд!