В городах, где людям почти удалось отгородиться от мира насекомых высокими порогами многоэтажных домов, случайно залетевшая в форточку муха воспринимается как трагедия. Ну а сезонное нашествие комаров – как неизбежное зло, с которым можно бороться разнообразными лентами. Липучими, вонючими, распыляющимися или извергающимися под воздействием потока электронов. Все средства хороши! Однако то, что работает в замкнутом пространстве, абсолютно бесполезно в лесу.
В нашем случае положение усугублялось близостью болота с одной стороны, речки с другой и ручья – с третьей.
Утренний туман здесь длился долго и едва рассеивался к полудню. Кордон был выстроен на большом пригорке в центре огромного болота. Мелкая речушка Ивница отсекала болото от остального леса. Кабаны, лоси, олени, косули, лисы и волки приходили напиться вдоволь её прозрачной воды. Нам нравилось, что звери не смущаются нашим соседством, а приходят к реке, когда им вздумается.
Впрочем, любой плюс – это умело замаскированный минус, или он же, но в квадрате.
Побочным эффектом непреходящей влажности были стаи комаров, которые начинали свой кровавый промысел ранней весной и продолжали бесчинства до первых заморозков.
Для того чтобы полить наш огород, приходилось облачаться в пуленепробиваемый костюм, состроченный из старого болоньевого плаща образца 1968 года. Голову обматывали мелкой сеткой, которую затягивали вокруг шеи верёвкой. И шли в бой.
Честное слово, когда вокруг тебя столько комаров, становится не по себе. Всем известно, насколько раздражающе-назойлив писк одного-единственного «ни зверя ни птицы в носу спицы». А шелест миллионов комариных крыл устрашающе-неотвратим. Это не просто звук. Это предупреждение: «Беги. Беги! Беги, пока не поздно!»
Бежать было некуда. Комары оплатили аренду зоны полётов до холодов. К счастью, они никогда не залетали внутрь дома. Этот факт носил ярко выраженный оттенок парадоксальности. Как бы ни был тесен их строй вне помещения, ни один не осмеливался залететь внутрь. Дом явно был не их территорией. Форточки широко и зазывно зевали дни и ночи напролёт, но никто не посягал на воздушное пространство, столь безалаберно оставленное на произвол судьбы. Если вдруг редкий комар случайно попадал внутрь, он так судорожно начинал искать выход, что его писк не походил на клич завоевателя. Это был, скорее, крик о помощи. И мы никогда не убивали таких залётных психопатов. Мы нежно выдували их прочь.
А уж на улице никто никого не щадил. Комары ломали копья о нашу броню, мы лупили их, как могли, нещадно давая пощёчины самим себе. И забегали с улицы под спасительную сень дома, как с линии фронта, совершенно не подозревая, что за кошмар поджидает нас с наступлением первых жарких дней июня…
Блохи
Можно притворяться хорошим? Едва ли!!!
Потертости лицемерия обличат нашу неискренность…
В один из вечеров я сидела перед телевизором и радовалась, что успела полить овощи и петрушку до того, как комары нашли лазейку к моему влажному и горячему телу. Игнорируя певческий озноб из-за плохо поставленных голосов местных телеведущих, я жадно впитывала локальные новости. Искала знакомые фамилии в обзорах и прогнозах, находила лица приятелей в видеосюжетах и преувеличенно возбуждённо реагировала на имена друзей-репортёров. И тут таинство встречи с видениями из прошлой жизни было прервано странным, посторонним и приземлённым ощущением – лёгким множественным жжением в области ступней.
Я внимательно осмотрела ногу, но не обнаружила никаких явных повреждений или заноз. Но стоило только вернуть ногу в исходное положение, как ощущение покалывания появилось вновь.
– Что за ерунда? – не отрывая ногу от пола, я внимательно осмотрела её ещё раз. – Что это?!
– Где? – муж разобрался в тонкостях моих интонаций не хуже супруги инженера Брунса.
– Да вот! Что-то там… такое… чёрные точки какие-то! Ногу поднимаю – ничего нет. Опускаю – жжётся.
– Так это блохи, наверное.
– Блохи!!!? Откуда?!
– Ты забыла, где живёшь! Из лесу, вестимо…
– Ну мы же тут не первый день! Они бы уже давно кусались, если бы они тут были! Откуда они!? Бррр! Гадость какая!
– Живут они здесь, вероятно.
То, что блохи здесь действительно ЖИЛИ, мы поняли на следующий день.
Оказалось, что строители, возводившие кирпичную избушку кордона, старались экономить на чём только было возможно. И, проковыряв углубление в земле для фундамента, не озаботились сооружением подушки между почвой и полами. На досках для пола они сэкономили тоже, поэтому половицы выглядели как зубы первоклассника, у которого на месте трёх выпавших молочных зубов вырос пока лишь один постоянный. На момент окончания строительства дома в этой части леса обитало три вида блох. Оглядевшись по сторонам, они не обнаружили подходящего объекта для нападения и впали в ступор, по самым скромным подсчётам, лет на семь. С нашим переселением в жизни насекомых появился смысл, и, растолкав своих товарищей по летаргии, они всерьёз принялись за наше воспитание.