– …
– Ладно, давай сменим тему. Я приблизительно понимаю, из-за чего мы подверглись утреннему унижению. Подробностями поделиться можешь? Не нарушишь служебную тайну?
– Да могу, конечно,– поспешно подтвердил капитан.
А дело было вот в чём.
Двумя неделями ранее муж ехал на велосипеде в лабораторию СКФМ, чтобы поменять фильтры. И решил изменить маршрут – было тяжеловато крутить педали по песку. И он стал объезжать квартал с другой стороны, где лесная, сдобренная листвой, дорога вполне удобна для узких велосипедных колёс.
Здесь надо пояснить, что весь заповедник разделён на прямоугольники кварталов. В их пересечении – столбы, с каждой стороны номер.
Когда муж повернул на другую дорогу, заметил, что один из столбов завален на сторону, и решил его поправить. Когда подошёл ближе, обнаружил на земле рядом со столбом следы от протекторов грузовика.
Пройдя немного по следам, выяснил, что машина была не одна. По меньшей мере, две, одна из которых с краном-манипулятором – на земле виднелись следы от её упорных площадок. Ряды спиленных сосен выглядели словно обломки здоровых зубов. Количество погубленных деревьев поражало воображение, но какая-то часть ещё не была вывезена. Следовало выставить дежурных, милицию.
Муж вернулся на кордон за мной, и мы вместе поехали на место происшествия.
От картины зверской вырубки корабельных сосен можно было прийти в ужас. Каждое из убитых деревьев не имело ни единой червоточины. Древесина плотная, красивая. На любом из пеньков можно было бы устроить пиршество для десяти-двенадцати человек, и никто не испытывал бы стеснения, потянись он за куском холодной свинины в центр стола.
Мы тут же сообщили куда следует о совершённом акте вандализма. Надеялись, что злоумышленники будут задержаны, когда придут за оставшимися деревьями. Не бросят же они богатую добычу гнить на земле?
Дежурные постояли несколько дней, но, как они говорят, попыток забрать сосны не было.
– Как они говорят…
– Ну да. И решили, что, раз такое дело, надо кого-то привлекать. Теперь ищут!
– Кого?
– Кого привлечь!
– Так виновных надо привлекать!
– Да где ж их теперь искать.
– Хорошенькое дело.
– Ладно… засиделся я у вас. Простите ещё раз. Мал был. Глуп.
– Угу. Поезжай, Серёжа.
– ?! Так вы меня вспомнили?!
– Да и не забывала я. И тогда же поняла, чьих рук дело.
– Я и в милицию из-за этих часов пошёл!
– Значит, не напрасно всё.
Капитан ушёл, в кресле, где он сидел, остались лежать часы. «Ладно. Пусть так, – подумала я. – Каждый хочет быть прощён». Потом оторвала кусочек газеты от нашей заветной подшивки, завернула в неё часы и бросила в печь.
Из спальни вышли мои мужчины:
– Топишь? – многозначительно поинтересовался супруг.
– А как же! – улыбнулась я ответ. Сынишка поинтересовался:
– Ты что, работала учителем?
– Было дело, но недолго, а вот тренером подольше.
– И этот милицейский был твоим школьником, да?
– Он был моим спортсменом.
– Мама, а почему ты не взяла свои часы назад? Они же твои!
– Понимаешь, они были моими так недолго. Радовали своим небесным отливом. Я помню, до какой степени мне понравился подарок родителей. Обычно я не снимала часы во время тренировок. А эти решила сберечь.
– Значит, их надо было взять!
– Нет. Теперь, глядя на них, я испытывала бы горечь от того, что кто-то из моих учеников оказался вором.
– Я не буду! Никогда!
– Надеюсь, что так.
Мы уже почти легли спать, как к дому опять подъехала «Нива». Слышно было, как хлопнули дверью машины, после чего раздался крик:
– Я буду следить за вами!
Хлопнули дверцей ещё раз, завели мотор и уехали.
– Думаешь, на сегодня концерт окончен? – поинтересовался муж.
– Я на это очень рассчитываю! Ещё тот денёк…
Аккорд
Аккорд лишь потому и благозвучен,
что содержит и низкое и высокое одновременно.
Время идёт, и каждый новый день (бывает ли он старым?) несёт в себе неизведанное. Если думать об окружающих как о врагах, им ничего не останется, как соответствовать. Если думать о том, что происходит вокруг, как о привычном, знакомом, надоевшем, то таким оно и будет – пресным, кислым, набившим оскомину. Как яблоко.
Но жизнь не яблоко. Его не забросишь подальше через забор – мол, съедят косули. Не угостишь им козу. И не выберешь себе из вазы другое – сочное, красивое, с веснушками под ровной кожицей. Каким угостили, то и кушай. И жуй медленнее. Прочувствуй, что ешь.
– Мам! Там люди во двор зашли! Хозяйничают. Говорят, что тут живут! Но ведь мы тут живём, правда?