– Мама, а что такое пятилетка? Это кто-то, кому исполнилось пять лет?
– Пап, ты знаешь такое красивое слово «пле-нум»? Это когда кто-то у кого-то в плену? Как Робинзон Крузо?
– Почему как Робинзон,– смеялись мы.
– Так он был в плену одиночества, в океане, на необитаемом острове!
Приходилось растолковывать, что такое пленум, пятилетка и почему её надо было успеть прожить за более короткий срок. Объяснять, что люди от того не жили меньше, а просто более интенсивно трудились.
На какие-то вопросы отвечали мама с папой, на оставшиеся девятьсот девяносто девять – словари и энциклопедии.
Часто, катаясь по двору на велосипеде, ребёнок пугал родителей беседами с призрачными друзьями:
– Смотри, Владик, как я умею! Ты меня не догонишь!
– А вот посмотришь! Возьму и догоню!
Друзья отвечали разными голосами. Казалось, не одинокий малыш, а целая ватага ребятишек на велосипедах устроила в лесу гонки по пересечённой местности.
Было интересно и поучительно слышать, о чём они говорят:
– Ты боишься зверей?
– Нет, не боюсь!
– А чего ты боишься?
– Когда мама уши мне чистит!
– А я не боюсь! Мне мама уши не чистит!
– Везёт…
– Видел у лесника с того кордона чуб под носом?
– Так это не чуб, глупенький! Это «усы» называются!
– А у бабушки Матрёны глаза плоскостопые?
– Это как?
– Ну, очки носит!
– Это по-другому называют. Чтобы руки ближе делались.
– Зачем?
– Нитку в иголку вдевать!
– У тебя машинка работает?
– Нет. Батарейки сели.
– Они не сели, они устали.
– Отдохнут и опять станут работать?
– Да.
– А когда совсем разряжуться?
– Значит – убежали с работы!
– Как ты думаешь, а Луна холодная?
– Нет, тёплая!
– Скажи, а щенок собаки тебе кто? Друг?
– Сестрёнка!
Но если сестрёнку для сына мы себе позволить не могли, то уж кошку-другую, при его неравнодушии ко львам – вполне.
Роскошного перса с марсианскими рыже-красными очами мы получили в подарок от его прежних хозяев. Те устали бороться с его дурными привычками и были рады избавиться от волосатого чудовища. Чудовище должно было отзываться на кличку Марсик. Но не отзывалось. Кот молча таращил на нас свои глазищи. Сидел без движения там, куда его посадили, и недвусмысленно поглядывал на открытую форточку в надежде сбежать при первой же возможности.
Мы решили не иссушать запретами его жажду странствовать. Если что, дальше леса не убежит. Указали источники принятия пищи и противоположную этому процессу территорию и легли спать.
Наутро кота в доме не было. Проём форточки был оторочен рыжим мехом. Клочья длинных волос развевались на сквозняке. Ни дать не взять – индейский головной убор.
– Марсик! Ма-а-арсик! – кричали мы на разные лады с крыльца. И не получали ответа.
Пришлось выдвигаться на поиски. Беглеца обнаружили меж корней семидесятилетнего дуба, до смерти напуганного воплощением в жизнь своего намерения. Вернули паршивца в лоно семьи. Пожурили, накормили, обозвали дурнем и отправили спать. Несколько дней кот пытался смириться со ссылкой. Не смог. Почесал за ухом и решил возвратиться в город своим ходом. Но эта вылазка закончилась для Марсика трагически: он был настигнут первым же отрядом мелких грызунов, которые и расправились с ним, пользуясь численным преимуществом. Не принимая во внимание его родословную, награды и многократные звания «лучшего кота». Неведомо этим городским, что лучший кот сам ест мышей, а не наоборот.
После этого мы долго не решались брать в дом кота. Пока однажды муж не привёз из города найдёныша. Серого, большеголового, короткоухого и зеленоглазого. Он достал его из-за пазухи и, улыбаясь, протянул мне:
– Вот, бери. Кажется, сибирский. Как назовёшь?
– Васючок! – ни секунды не сомневаясь, ответила я.
Из пригоршни мужа котёнок перекочевал мне на плечо да там и обосновался. Я ходила, занималась делами, готовила, гуляла, а Васючок сидел на плече и шептал мне ласковые словечки в левое ухо. Случайные гости дивились чувству равновесия котёнка вкупе с отсутствием следов его когтей на мне. Он обнимал плечо серыми пушистыми руками, нежно нюхал холодным носиком шею и крайне неохотно покидал её окрестности. По доброй воле Васючок спрыгнул со своего любимого места лишь раз. Я пересыпала комбикорм в ведро, и котёнок заметил в мешке мышь. Он нырнул внутрь, скрывшись целиком. Через мгновение показалась его довольная мордаха. В зубах он сжимал мышонка – вероятнее всего, своего ровесника. А зелёные миндалевидные глаза сияли радостью…
Всё говорило о том, что в скором будущем в доме опять воцарятся чистота и покой. Мыши соберут свои чемоданы, я перестану фанатично прятать всё съестное от их ночных набегов. Ласковый и умелый кот в доме – помощник, друг и младший братишка. Но братишке не суждено было повзрослеть.