Коза не курица – что не съест, то понадкусывает. Поэтому с весны до поздней осени коза ходила вдоль забора и питалась всем, что росло рядом. В первый сезон, пока Зорька была единственным крупным домашним животным, она не грустила от одиночества. По ночам болтала с курами. Днём перемигивалась с трясогузкой, которая с вечера до раннего утра ждала козу, сидя на заборе, а оставшуюся часть суток развлекалась паркуром, сидя верхом на ней.
Подобная дружба обернулась для птицы не самым лучшим образом. Поначалу трясогузка, наглядно иллюстрируя своё видовое название, потряхивала
гузкой при нашем приближении к козе и даже перелетала на забор. Сидела там, пытаясь сохранить равновесие своего нового, грузного тела и раздражённо пощёлкивая клювом. А позже ей стало лень нас пугаться. Когда козу вели домой, птица не сразу понимала, что «банкет» окончен, и катилась верхом, откидываясь «в седле», как подгулявший гусар.
Сам процесс поглощения пищи был достоин сюжета передачи «В мире животных». Широко расставив лапы и вцепившись в пегую шерсть на широкой спине Зорьки, трясогузка стояла не шелохнувшись и открывала рот, глотая насекомых с таким громогласным чавканьем, будто у неё вместо клюва выросла челюсть с многочисленными зубами.
Иногда она, как профессиональный теннисист, чуть наклоняла голову, чтобы скорректировать полёт слепня, и тот попадал точно в цель. Раздавалось громогласное «глык!», и кровожадное гудение прерывалось на самом интересном для него месте. Коза вяло жевала листья и практически ухмылялась, никем не покусанная.
Из козы вышел никудышный тренер. Осенью разжиревшая птичка не смогла присоединиться к соплеменникам. Они отправились в отпуск на юг без неё. Мы предлагали трясогузке для зимовки апартаменты в доме или сарае.
Та гордо отказалась, в расчёте на то, что прокормиться белыми холодными мухами снега.
Непримиримость
Не стоит копать глубоко там,
Где можно просто сдуть песок.
Раннее утро. На его сиреневом блюде по сторонам дороги высохшей цветной капустой возлежит пара дубов и селёдочный силуэт сосны.
Хорошо гулять по тропинкам и косовым, оставляя за собой, словно верстовые столбы, стройные строгие стволы. Хочется поболтать, пофилософствовать, поговорить о непримиримости, которая уютно расположилась в наших душах.
– Не-при-миримость… Не при мире мы, господа-товарищи! Понятно вам?
– На бабочку откровения, пролетевшую ненароком, набрасывают сачки условностей…
– Так-ли,так-ли,так-ли,-привычно бормочет луноликий Таро и подбрасывает изредка горсть-другую песка в часы того, чей золотистый кремниевый ручеёк неоправданно тороплив…
– Ну так всё же… Как бороться с непримиримостью?
– О чём ты, малыш?
– Мне не нравится, когда лесники приезжают к нам в гости.
– Почему?
– Не нравится. Я непримиримо к ним отношусь!
– Странно. Ты же любишь гостей.
– Они не гости, они плохие. У них ружья!
– У них работа такая, им положено ходить с ружьями.
– Один из них убил моего ёжика!
– Я понимаю, это нехорошо, но ты же сам его забросил в траву. И он пластмассовый.
– Всё равно! Это нечестно! И ещё…
– Что такое?
– И они убивают зверей!
– С чего ты взял?
– Я видел! Своими глазами!
Как в прошлом, так и теперь, у меня не было оснований не доверять сыну. Когда он подходил с какой-либо просьбой, мы давали своё родительское благословение, едва ли дослушав.
– Мам, ну ты ж опять не дала договорить! Почему ты постоянно разрешаешь, не зная, о чём я прошу?!
– Потому что ты никогда не сделаешь ничего дурного! Только и всего!..
Что касается лесников, у меня тоже были сомнения на их счёт. Те часто хозяйничали в лесу, словно на своём собственном подворье. Конечно, такими были не все. Однако такие тоже были.