– А ты из какого племени?
– Я не из племени, я наёмник, сражаюсь за тех, кто больше предложит.
– Принц-наёмник? Ты так развлекаешься или что?
– Много будешь знать – плохо будешь спать – и это было сказано таким тоном, что Береника поняла, что с расспросами надо закругляться.
Нет, этот Каспиан весьма опасен, весь такой скрытный, да ещё с непомерным самомнением. Им явно нужен другой гид по Нави. Какой-нибудь ветхий старичок, а лучше бабулька – Божий одуванчик. А лучше всего, чтобы они сюда никогда не попадали.
8
Каспиан вывел их к реке, но уходить не торопился.
– Останусь на ночь с вами, а то места тут лихие – сказал он и прыгнул в реку, которая к слову была весьма бурной и очень холодной.
Никто его примеру не последовал, а Береника попросила Вендела нагреть воды, чтобы все могли умыться и постирать хотя бы рубашки, которые насквозь пропитались потом. Она с Венделом были одеты в школьную форму – зелёные пиджаки, зеленые брюки у Вендела и юбка в складку у Береники, а также зелёные галстуки и белые рубашки. Инфинити была в синих джинсах и красной водолазке, а Вайолет в сиреневом платье в цветочек.
– Тебе надо перевязать руку – сказал Вендел Беренике – сейчас я выстираю свою рубашку, она высохнет, и пустим её на бинт.
Потратив кучу дров и миллиард котелков с водой все умылись и постирались, а Вайолет вообще искупали полностью, и теперь она сидела закутанная в пиджак Вендела. Каспиан сходил в лес и принёс оттуда птичьи яйца и какую-то траву для раны Береники. После сытного обеда все расположились на отдых.
Береника смотрела на повеселевших Вендела и Инфинити, на их щеках опять появился румянец, а угроза смерти скрылась вдали, став далёкой, как и три дня назад. Только Вайолет какой была, такой и осталась – пухленькой и улыбающейся. И она была ужасно хорошенькой – белокожей, с вьющимися светлыми волосами и огромными глазами цвета фиалки. Просто игрушечка. А Инфинити вся была такая аккуратненькая, ноготочки подстрижены, одежда вся дорогая, на шее цепочка из золота – и Береника сделал вывод, что она была единственным любимым чадом в обеспеченной семье. Волосы у неё были на тон светлее, чем у Береники, и покрашены красными прядями, а черные глаза в обрамление длинных ресниц еще сохранили следы бесконечного плача последних дней. Вендел, голый по пояс, сверкал накаченным торсом и мускулистыми руками, он был просто фотомодель – белокурый и синеглазый качок, и выражение лица у него было соответствующее – уверенного в себе парня, но без той надменности или тоски, что Береника видела в его глазах до их так называемой «аварии». На фоне этих красавиц и красавцев Береника даже слегка закомплексовала, но потом вспомнила, что у неё зелёные глаза и губы, как у Анджелины Джоли, и успокоилась. И наконец Каспиан. Принц. Он не был высоким и мускулистым, как Вендел, хорошеньким, как Инфинити или Вайолет и даже не имел запоминающихся черт лица, как Береника, но от него веяло загадочностью и силой, что все эти недочёты компенсировало. Без этого флёра Каспиан был простым парнем – невысоким, худощавым, каштановые волосы, карие глаза и нос кнопкой. Заурядность, даром, что Принц.
Покончив с осмотром чужой внешности, Береника достала из сумки расческу и подсела к Вайолет.
– Сейчас мы тебе косички заплетём.
– Ники, где мама? – вдруг спросила Вайолет.
Инфинити тут же как ветром сдуло, Вендел занервничал, Каспиан был невозмутим, а Береника лихорадочно искала подходящие слова.
– Твоя мама ушла на небо – наконец выдала Береника универсальное объяснение смерти для детей.
– Зачем?
– Ей там лучше.
– А когда она вернётся?
После этого вопроса в никуда исчез Вендел.
– Никогда – сдавленным голосом сказала Береника.
– Почему? – Вайолет ужасно удивилась.
– Твоя мама умерла – внезапно сказал Каспиан – и больше вы не увидитесь, привыкай к этой мысли, деточка.
Видимо Вайолет уже знала, что такое смерть, потому что заплакала. Береника её кое-как успокоила, а потом, оставив малышку на Вендела и Инфинити, накинулась на Каспиана.
– Кто тебя за язык тянул? Зачем ты влез в наш разговор?
– Я просто остановил поток лжи, который вы обрушила на ребёнка. Небо, ага, как же.
– Это не твоё дело, что я говорю Вайолет, Одри оставила её на меня и мне решать, когда говорить правду, а когда лгать.
– Это глупо и бессмысленно.
– Нет, смысл был в том, что Вайолет проживёт следующие десять лет уверенная, что её мама на небе и смотрит оттуда на неё, или поставить ребёнка перед фактом страшной смерти, после которой ничего нет.
– Она скоро привыкнет, а потом и маму забудет.