Рана с трудом удержалась, чтобы не закашляться.
— Я из отдела убийств, Икбал, и я не продаюсь.
Он рассматривал ее своими сощуренными глазками, лениво почесывая нос размером с хорошую грущу.
— Ко мне прислали какую-то желторотую девчонку, — усмехнулся он. — Я оскорблен. Чего ты хочешь от меня?
— Насколько мне известно, вы хорошо знали бизнесмена Али Бхакора?
— Ну и что?
— Когда вы в последний раз разговаривали с Бхакором?
Икбал лениво взмахнул рукой:
— Дай подумать… Недель пять назад, наверное. Он приходил ко мне выкурить трубочку.
«Пять недель назад, — подумала Рана. — За неделю до того, как его убили».
— Вы не знаете, с кем он должен был встретиться в отеле «Хиндустан Плаза» вечером шестого июля?
Икбал покачал головой:
— Он не обсуждал со мной свои дела.
— Может, у него в последнее время появились какие-то новые знакомые? Он вам не говорил?
Во взгляде Икбала возникло что-то неприязненное. Он ухватился руками за непомерно громадные пальцы ног и, используя их как рычаг, подался немного вперед.
— Послушайте, офицер! Бхакор жонглирует целой кучей горячих головешек. Он не любит распространяться о своих делах — из страха выронить их или обжечь руки.
— Али Бхакор был убит вечером шестого июля в отеле «Хиндустан Плаза», — сказала Рана, не спуская с Икбала глаз. — Его убили выстрелом в голову из лазерного пистолета.
Икбал всем своим видом вызывал у Раны отвращение. Противно было смотреть на его жесты, на движения его жирного неповоротливого тела, но реакция Икбала была, несомненно, искренней. Его узенькие глазки удивленно округлились. Он явно не знал о смерти Бхакора.
— Я ждал его звонка… Мы встречаемся раз в пять-шесть недель, чтобы выкурить трубку и поболтать.
— Простите, что я сообщила вам об этом вот так, в лоб, без подготовки. Дело очень неприятное. Я изо всех сил стараюсь докопаться до истины и буду благодарна вам за любую помощь.
Икбал кивнул своей слоновьей головой:
— Да, конечно.
— Бхакор случайно не упоминал, с кем он собирался встретиться в тот вечер? Чисто случайно?
Икбал нагнулся и оперся головой на все десять пальцев рук и ног, пытаясь сосредоточиться. А потом с несвойственной для него быстротой поднял на Рану глаза:
— Кое-что он сказал… Хотя я уверен, что это ерунда, — Позвольте мне самой судить, — ответила Рана. Икбал поправил белую кружевную шапочку на лысой голове.
— Не знаю, поможет ли это вам, но он сказал, что у него наклевывается выгодное дельце с одним. торговцем.
— Торговцем? — переспросила Рана.
— Так он сказал. Он видел его всего один раз. Этот мужик предложил Али большую порцию качественного «хлыста», причем по дешевке. Как его зовут, я не знаю. Али Называл его «человек в чёрном костюме».
— Человек в черном костюме, — повторила Рана.
— В очень дорогом костюме из какого-то блестящего материала. Али такого раньше не видел. Похоже, богатый мужик. Али сказал, что хочет с ним завязаться.
Рана уставилась на кальян, стоящий между мозолистых подошв Икбала. Сердце у нее затрепетало, но не стоит слишком обольщаться. Это пока всего лишь зацепка — одна из многих.
— Вы уверены, что он больше ничего не говорил об этом человеке? Сколько ему лет? Кто он по национальности?
Икбал покачал головой:
— Мне очень жаль. Он всего лишь раз мимоходом упомянул о нем, назвав его человеком в черном костюме.
— Это уже кое-что, — кивнула Рана. Она встала и остановилась в двери.
— Спасибо вам за помощь.
— Не хотите выкурить со мной трубочку, офицер?
— Это на службе-то, Икбал? — улыбнулась Рана. — Нет уж, спасибо.
Икбал разочарованно усмехнулся:
— Тогда до свидания — и храни вас Аллах!
Рана сбежала по узкой лестнице вниз, подошла, к машине, села на заднее сиденье и спросила у шофера:
— Вы не знаете какого-нибудь хорошего портного? Шофер уставился на нее в зеркальце заднего обзора:
— Извините, не понял…
— Отвезите меня, пожалуйста, к самому дорогому портному Калькутты.
Шофер бросил на Рану удивленный взгляд и произнес несколько быстрых фраз, связавшись с кем-то по ком-связи. Затем обернулся к Ране:
— Я отвезу вас к Назруддину. Идет?
Машина тронулась с места и выехала из переулка. На востоке сгустились темные муссонные тучи, нависнув над морем грозовым фронтом. Пару минут спустя начался очередной потоп. Крупные капли дождя забарабанили по крыше.
Рана сидела на заднем сиденье и думала о том, что наконец нашла настоящую зацепку. Неплохо для начинающей из отдела на восьмом этаже! Хотя… Не стоит слишком надеяться на то, что последний из опрошенных действительно дал ей ключ к разгадке. Но разве так не бывает? Ключ, который подходит к двери, как правило, оказывается последним в связке, а самой Вкусная папайя всегда та, которую пробуешь на базаре последней, — словно судьба соблазняет тебя сдаться, опустить руки и бросить поиски.
Машина въехала в сравнительно новую часть города деловой район, кичащийся своими небоскребами и современной полиуглеродной архитектурой, куполами, зиккуратами и пирамидами, прямо как на картинках из рекламных проспектов для колоний. Шофер остановил машину возле двухэтажного здания с целым взводом манекенов в витрине, одетых по последней моде.
Рана выпрыгнула из машины и побежала под ливнем в ателье Назруддина.
Увидев ее форму, управляющий быстренько провел Рану в заднюю комнату, чтобы клиенты не подумали чего дурного.
— Что вам угодно?
— Вы продаете саблин — материал, который производят на Мадригале?
Управляющий выпучил на нее глаза.
— Вы хотите его купить? — спросил он. — Видите ли, я уверен, что на зарплату… — он бросил взгляд на ее погоны, — лейтенанта…
— Я к вам по делу. — Рана показала ему свое удостоверение. — Рана Рао. Отдел по расследованию убийств. Итак, я слушаю вас.
— Саблин… Да, конечно. В конце концов, наше ателье — одно из старейших в Калькутте.
— Вы продавали в последнее время костюмы, сшитые из этой ткани?
Управляющий рассмеялся:
— Костюмы? Дорогая моя! Мы никогда не продавали костюмов из саблина. Вы имеете представление о том, сколько они стоят? Прошу вас!
Управляющий жестом пригласил ее следовать за собой и пошел по проходу между вешалками с одеждой. Он подошел к стене, сплошь состоящей из плоских ящичков, приставил стремянку и выдвинул ящик, находившийся почти под самым потолком. Потом спустился, держа в руках коробочку размером с маленький фотоальбом, и театральным жестом откинул крышку. На обитом тканью дне лежал галстук или шейный, платок мерцающего черного цвета, почти осязаемого, как цвет полуночи.
— Потрогайте его! — предложил управляющий.
Рана тронула шейный платок пальцами. Он был мягким, как пух, мягче шелка. Ране захотелось вынуть его из коробочки и зарыться в эту нежную ткань лицом.
— Саблин изготавливают из кожи животных, обитающих на Мадригале, — сказал управляющий. — Эти животные сбрасывают кожу всего раз в жизни. С мертвых зверей кожу не снимают — саблин тогда считается бракованным. Так что это безумно дорогое удовольствие. Например, этот галстук… Сколько, по вашему, он стоит?
— Тысячу рупий?
Ее зарплата За месяц.
— Около шести тысяч. А костюм… — Управляющий покачал толовой. — К сожалению, на костюмы из саблина нет спроса. Он стоил бы около двухсот тысяч рупий. Но материалу сносу нет. Такой костюм прослужил бы его владельцу до конца жизни — и был бы как новенький.
Рана в последний раз провела рукой по ткани:
— А вы не знаете, кто-нибудь в Индии продает костюмы из саблина?
— Когда-то портные в Бомбее шили такие костюмы, но только баснословно богатым клиентам. Я уже много лет не слышал, чтобы кто-нибудь делал такой заказ.
Управляющий закрыл крышку и сунул коробку на место. Рана поблагодарила его и пошла к машине.
Когда она приехала в полицейское управление, дождь уже почти перестал. Закат раскрасил небосвод оранжевыми и зеленоватыми полосами, словно воздушный индийский флаг, и рекламные экраны взмыли в сумеречное небо. Вишваната в управлении не было. Наза, к счастью, тоже: