— Да, мы говорили об этом. Но меня, как и моего мужа, не манит придворная суета.
— Я понимаю ваш выбор, хоть и не разделяю ваше мнение, — усмехнулся Диего. — Для меня так даже лучше: всегда остается своего рода тихая гавань, где я могу отдохнуть и расслабиться.
— Полагаю, если бы я выбрал иную жизнь, наша дружба дала бы трещину, — вставил Келебран. — Диего видел бы во мне соперника в борьбе за власть и не смог бы доверять.
— Именно, — подтвердил дел Арьянте, нимало не расстроенный несколько нелестными для него словами друга. — Так что могу лишь повторить: все сложилось как нельзя лучше для меня.
Он протянул руку к короне, но так и не осмелился прикоснуться к ней. Пальцы его замерли над сверкающими камнями.
— Подлинный Правитель, достойный этого венца, — задумчиво проговорил он. — Интересно, дождутся ли его гномы?
— Когда-нибудь, — откликнулась я. — Они, их дети или их внуки. Главное, что теперь у них есть надежда.
Мастер Громмыш, стоявший в отдалении и не слышавший нашего разговора, приблизился, грузно ступая.
— Пора ужинать, — заметил он. — Жаль, что утром вы нас уже покинете.
— Мы бы с удовольствием погостили еще, но нас ждут дела, — извиняющимся тоном произнес Диего. — И без того мы отсутствовали слишком долго.
Гном кивнул.
— Занятой человек не может надолго оставлять свои дела без пригляда. Я понимаю, многоуважаемый дел Арьянте, гномы полагают так же. Злата напечет вам в дорогу пирогов.
По правде говоря, в этом не было никакой необходимости: на Гномьем Тракте в каждом селении, не говоря уж о городах, имелись приличные постоялые дворы и трактиры, так что вполне можно было обойтись без особых запасов еды, но забота все равно была нам приятна. Так что возражать мы не стали, напротив, поблагодарили гостеприимного хозяина и позже повторили слова благодарности для его дочери.
Глава 28
Наконец-то мы снова могли ехать верхом. Можно было больше не бояться того, что к вечеру ноги будут гудеть от усталости, а первые утренние шаги — даваться с трудом. И о кровавых мозолях, доставивших мне столько мучений в первые дни нашего похода, тоже можно было позабыть, словно о страшном сне — теперь-то они мне точно не грозили.
Келебрана и Диего их лошади встретили радостным ржанием, а моя Песня покосилась на меня с подозрением. Но я протянула ей кусочек яблока на раскрытой ладони, шепнула несколько слов на древнем эльфийском наречии, что запомнила в Эльдоране — отчего-то мне казалось, что слова эти действуют на животных успокаивающим образом, и моя верная спутница признала меня.
Громмыш простился с нами у самых Врат, взяв с нас обещание непременно приехать погостить. Со Златой, не только напекшей нам в дорогу пирогов, но и завернувшей в промасленную бумагу колбасу и кусок запеченного мяса, а также вручившей едва ли не полную сумку яблок и орехов, мы распрощались еще раньше. И теперь, бросив последний взгляд на возвышавшуюся над нами неприступную твердь, мы удалялись от Горного Королевства. Небо было ясным и ярко-голубым, того неповторимого оттенка, что бывает лишь весною. Снег сошел уже повсеместно, вдоль обочины проросла трава, а в воздухе явственно разливался аромат особой — весенней — свежести. Солнце приятно грело, но еще не припекало. Я смотрела по сторонам и удивлялась, насколько разительно отличалось мое нынешнее восприятие от зимнего, когда за каждым спящим деревом, за каждым темным кустом мне мерещилась опасность. Или дело было вовсе не в растаявшем снеге и не в наступившей весне, а в том, что наконец-то вновь замкнулся Кровавый Круг и злу больше не было доступа в наш мир?
Въехав в небольшой городок, мы остановились в трактире на обед, а спустя немногим более часа продолжили свой путь. И вскоре вновь очутились в лесу, где я провела самую страшную в своей жизни ночь. Воспоминания нахлынули на меня и я непроизвольно поежилась. Но довольно быстро заметила, что и этот лес переменился. И дело было даже не в том, что из черно-белого он стал разноцветным, раскрасившись травой и первыми робкими цветами. Нет, перемены заключались в том, что лес действительно ожил. Тогда, зимой, в нем царило гнетущее безмолвие. Теперь мы то и дело слышали шорохи, потрескивание веток, пение птиц.