росится внутрь и он, с улыбкой превосходства и неизменным злорадством:”Я же тебя предупреждал. Зима на улице.” впустит и обнимет ее, такую замерзшую, ненаглядную и мягкую. Воистину, что-то зимою случается. Наблюдал за нею, и счастливо-спокойная улыбка не сходила с его лица. Пил глазами вечернюю сиренево-синюю темень, радовался безмолвию и мощи этой странной замороженной природы. Спали деревья, спали пруды. Снегом присыпало все, что сделали люди. И только один человек- худенький, растрепанный, вызывающий необъяснимую нежность- был сейчас в гармонии с этой ужасающе всесильной природой. Эльм провел ладонью по лбу. “Ну что за мысли сегодня, диву даюсь. Неужто и правда, снова это непостижимое, всеподчиняющее?” Анни была ему нужна. Этого он отрицать не смел. Как его проекты. Как сон и пища. Как его Манора. Сильнее Маноры. “Что?” Это было удивительно. Поставила средний комок на большой, маленький- наверх. Воткнула ветки- стали ручки. Серыми камешками выложила пуговицы и глазки. -Посмотри, Эльм!- и довольная как детеныш взвизгнула. Громко чихнула, вытерла нос. Стоило ли мерзнуть ради какой-то уродливой человекоподобной фигуры, которая простоит в лучшем случае до первой же оттепели? -Мне не нравится твой снежный голем, милая. На это Анни лишь показала язык. Эльм открыл дверь, молчаливо приглашая ее в свое крошечное уютное царство. Припрыгнула, счастливая. “Все у нее по-детски.”- и изумился. Но ему все это ее ребячество нравилось, словно Анни была ему каким-то непостижимым образом родная и своя. Анни широко улыбнулась. “Обаятельный.”-подумала она. Вот уже много дней она приводила в жизнь сложный, постоянно меняющийся и обрастающий все новыми ловушками план под названием:”Как перевоспитать, соблазнить и получить в хозяйство милого зануду”. Эльм стал для нее интересней всех книжек и подруг, едва ли не главнее тети и привлекательнее всех актеров, что сменяли друг друга на ее стене почета в маленькой причердачной комнате размером шесть на пять шагов. Он наконец-то поцеловал ее. Впервые за эти шестьдесят дней. Встречи их были не так часты, как осенью, что заставляло Анни еще больше желать их. Последние три недели они ходили под руку, но все равно разговоры были недолги и натянуты. Эльм замолкал, услышав что-нибудь неприятное ему, хмурился и отстранялся. Анни понимала, что влюблена не на шутку- такого с ней прежде не было. -Если б мы сделали его вместе, то тебе бы понравился.- сказала она. -А? -Потому что ты перфекционист. -Ты видела мои работы?- с удивлением произнес Эльм. -Нет пока что. -Так откуда ж ты знаешь? -Тебя выдают мелочи вроде узла галстука. -Но на мне нет галстука. -Тогда был. Поняла по его ласковой усмешке, что путь свободен и залезла на колени. Серые звездочки ее глаз мягко блестели. Тонкие руки с маленькими ладошами протянулись через темноту и обвили шею. Он стряхнул ее. Анни сделала вид что обиделась, отвернулась. Но сердиться она долго не могла- что-то текучее и живое было в ее натуре. И вновь эта приятная теплая тяжесть живого человека. -Это что?- спросила она, тыкая ему в нос. -Нос, что же еще?- ответил он. -А это?- и нацелилась в подбородок. -Ах ты!- с укоризной сказал Эльм. -Бука!- заявила она, и надув губы сообщила капризным голоском.-Люблю тебя до колик в животе, хоть ты этого не заслуживаешь. Но люблю. -Это как? -Это так: ступаешь ногой на тонкий лед, он ломается, проваливаешься в студеную воду, аж сердце заходится как холодно. А потом вдруг неожиданно бац...и тепло! Горячо. Он рассмеялся. -Тепло, горячо. Слезай зараза, я за себя не отвечаю. -А как же голос разума?-с улыбкой профессиональной искусительницы сказала Анни. Но больше не смог противостоять ее чарам. Стиснул так, что взвизгнула. И перепугался что ненароком сломал ей ребро. Но все обошлось. Вот только Анни была самая что ни на есть хитрющая. Довела-таки. От его объятий все в ней дважды перевернулось, тепло разлилось по телу и закружилась голова. Но как только ее глаза встретились с его непроницаемыми глазами стало страшно. “А я его совсем не знаю.”-подумала Анни, но отступать было некуда. Он крепко держал ее, чересчур крепко, точно это был капкан и он захлопнулся. Властная ухмылка озадачила ее, даже сверх меры властная. Точно он не обычный умный и хороший парень, а диктатор в своем роде. И все это время он просто ждал когда она вползет в этот капкан. -Только не делай мне больно, пожалуйста.-прошептала она. Он удивился: куда делось ее бесстыдство? Но это ему понравилось. “Крепость сдалась.”- довольно подумал он и убрал одну руку. -Извини, дорогая. Сама понимаешь.- голос его был нежен точно пенка на молоке, а взгляд остался таким же страшным и незнакомым. Он отпустил ее. Анни вопреки ожиданиям не слезла. Не пошевелилась.“Что с тобой такое?”- думал он, вглядываясь в нее, пытаясь понять, чего вдруг она так испугалась. Анни внезапно задрожала и отодвинулась. Что-то чужое и безжалостное, словно бы инопланетное, или может даже по ту сторону дня стороннее держало ее крепко, и отпустило, зная что никуда она не денется. -Детка, ты себя хорошо чувствуешь? Голос. Мягкий, неторопливый. Правильные, нежные и простые слова, в мгновение ока возвратившие ее покой. Это просто Эльм. А там просто зима. И просто солнце село и просто темнота хочет их забрать. -Обними меня сильно-сильно, мне что-то почудилось, Эльм.- приходя в себя объяснила Анни. Перевела взгляд на окно. Валом валил снег и тонкий месяц играл лучами сквозь жидкие тучи. Серебряные спицы лучей протыкали мятую синеву, белый покров свежего снега оседал на дороге и черном аэрокаре. Первые обломанные звезды путались сквозь ночные тучи. Тучи убегали, сталкивались друг с дружкой и прятали на миг зеленоватую худую луну. Там, на близких небесах, было холодно и зябко. Месяц был одинок. В руках Эльма было тепло и безопасно. Анни закрыла глаза. *** Январь вошел в полную силу. Морозным ветром побило почти все маленькие клумбы. Цветы почернели. Жители ходили в радостном волнении и спешно прибирались в любимом городе- ожидалось событие первой значимости. Только и разговоров было что о новом мэре. О том, как зовут его и чем он занимается, пока еще не знали. Эльм сказал Анни: -Меня не будет в городе дней пять-семь. Не скучай.-и подарил белый как небо тюльпан из двенадцати лепестков. Он очень торопился и не стал гулять с ней как всегда. Лишь вручил цветок, похлопал ее по плечу и уехал. Аэрокар рыкнул как голодный леопард и скрылся в придорожном дыме. Анни поцеловала тюльпан в пушистую макушку и спрятала под куртку, ближе к сердцу. -Буду. Только ты поскорей возвращайся ко мне.- прошептала она, гладя цветок. Слезы закапали на колени. “Возвращайся, ты мне очень нужен.” Занятия в школе сократили: всех захватила атмосфера шумного праздника. Анни и Рене вышли, сели на крылечко. “Я не знаю, чем это грозит Маноре, но нам, похоже, предстоит наблюдать воцарение еще одного сумасшедшего.”-сказала Анни. Во внутреннем кармане ее был цветок с которым она не расставалась. Рене молчала, быстро и жадно курила, втягивая вонючий дым и то и дело оглядываясь- курение в школе было строжайше запрещено. Все давно разошлись и только они двое остались у запертой школы. “Мой концлагерь.”- называла это место подруга, и Анни была с ней полностью согласна. Ничего особенного или страшного в этом среднем образовательном учреждении не было- школа как школа, но для многих молодых людей покинуть школу было заветной мечтой. Когда осталось чуть меньше половины, Рене отдала Анни. -Обслюнила.-сморщилась она, но бычок все же добила. -А может, пойти и посмотреть?- вдруг сказала подруга. Анни вздрогнула. -Что-что? -Представление городу нового мэра. -Ты или совсем ку-ку, или просто не в себе- там же не будут раздавать бесплатных футболок или еще чего-нибудь. На кой черт тащиться на площадь? Превеликое удовольствие- давиться в толпе, рвать колготки слушая крики этих милых горожан. -Но ты же, несмотря на свои принципы, хочешь пойти тоже?- это был удар не в бровь а в глаз. Анни хотела, с тех пор как весть о торжественной церемонии разнеслась по всему городу, с тех пор как тетя на хвосте притащила ее домой. Анни хотела, но убеждения не позволяли. Она потянула коротенькую складчатую юбку и жалобно уставилась на Рене. -А кто тебя там увидит? Завяжешь шарф на голову. Анни пожала плечами. Еще и с шарфом на голове идти. Вот уж совсем глупость. Она обломала сосульку и сунула в рот- как в детстве сладко не было. Просто лед и лед. Доводы Рене она уже не слушала: идти хотелось, тем более что время было еще раннее. Да и Эльм за ней не приедет- его в городе нет. А что ей, в самом деле, опять на чердаке сидеть? Можно сходить. Может быть на обратном пути она зайдет в кафе-мороженое, или выпьет из-под полы что-нибудь крепкоалкогольное, в честь праздника-то ей нальют и свидетельство о совершеннолетии не попросят. Они все же пошли. Анни шла медленно, готовая в любую минуту вот-вот повернуть назад и только присутствие одноклассницы, шутившей над ее тщательно скрываемым смущением, удерживало ее на площади. -Это он! Он!- раздались высокие детские восторженные голоса. -Из-за чего такой шум?-перекрикивая ор, спросила Анни. Рене не услышала. -Да кто же это там?-настаивала Анни. -Правитель Маноры. И глава Совета четырнадцати рядом с ним. Я ничего не вижу- народу столько, что не рассмотреть. Его называют железным человеком. Говорят, его тело наполовину состоит из металла, и характер у него не сахар. -Интере