ласилась Анни. Любопытство перевесило. Себе она объяснила так: врага надо знать в лицо. Новый управитель в Маноре скорей всего такой же противный старикашка как и его предшественник. -Идет.- согласилась подруга. -И не простой, а политый черничным сиропом.- уточнила Анни. Город, белый в свете дня и уныло-серый ночью вызывал у нее тоску. С тех пор как Эльм появился, Манора перестала пугать ее. Это была уже не змея, а просто раздавленный червяк, живущий по своим непонятным инстинктам и не имеющий власти над ней. Тысячи огней-отражений в стеклах. Тысячи призраков по ту сторону окноглаз. Город-мечта, город сонного покоя и хрупкой рукотворной красоты. Огнеглазая Манора. Город не ее мечты. Два контроля на въезде, небольшой налог на землю, бесплатная медицина и множество социальных льгот. Но только для своих. Приезжих здесь не жаловали- они приносили венерические “подарочки”, порченый алкоголь и синтетические наркотики, скрашивая тем самым жизнь благополучных манорцев и заставляя глав правительства скрипеть от злости зубами. Анни делала вид, что ей не интересно. Праздничное настроение отчасти передалось и ей. Но вот повод был, мягко сказать, сомнительный. Какой-то новый мэр, хотя она и старого нечасто видела. Не дай бог еще знакомых встретят, а те растрындят тетушке что Анни, которая каждый вечер насмехалась над страстью соседей к телеящику, которая якобы не следит за новостями, пришла-таки встречать нового мэра. Да и перед собой стыдно. -Анни!- окликнули ее. -Эльм!- радостно вздрогнула девушка. И огляделась. Люди в черно-серой форме правительственной охраны, гирлянды живых цветов и море белых и синих воздушных шаров. Эльма нигде не было. Подруга что-то несвязно пищала за ее спиной. Но из-за гула толпы слов Рене невозмодно было различить. -Обернись.- сказал все тот же властный голос. -Эльм! Родненький!- вскричала Анни. Он был в метре от нее- как всегда в черном, гладко причесанные белые как мел волосы белее его рубашки, на губах звездится удивленно-радостная улыбка. Окруженный людьми в форме государственных войск. Солдаты отошли, расступаясь по его жесту. Анни взвизгнула счастливо и бросилась к нему на шею. -А мы тут пришли посмотреть на эту болванку, которой ты так восхищался! Как хорошо, что ты в городе, Эльмушка! Вместе полюбуемся как он в ратушу почешет! -Ты не сказала, что знаешь его.- произнесла отчего-то то бледная, то краснеющая подруга. Анни недоуменно посмотрела на него, пытаясь понять, откуда это Рене знает ее Эльма. И увидела...как он спешно прячет в карман металлическую левую руку. Левую руку, обычно скрытую под перчаткой или под толстым слоем искусственной кожи. И поняла, что происходит с убийственной точностью и быстротой. Сердце ее вздрогнуло, закружилась голова. Анни отстранилась. Перед глазами все слилось в черно-бело-серую карусель. Лицо Эльма никогда еще не было таким чужим и страшным. Анни вздрогнула, оттолкнув растерянную подругу, молниеносно растолкала нескольких собравшихся выразить почтение новому мэру горожан с охапками цветов в руках, и бросилась прочь. -Анни!- крик этот словно разбил солнечный день и слепой стрелою понесся ей вслед. Но истрепалось стальное небо и кусочками, мягкими снежинками начало крошиться на головы людей и плечи Маноры, что подловила, заманила и раздавила ее, школьницу семнадцати гордых лет, неприступную и свободную. И как заманила- в обличье хорошего умного парня, о каком верно любая девушка мечтает. Промчавшись мимо выкрашенных в безлико-белое стен, мимо всех закрытых в честь праздника магазинов, Анни убегала прочь от ужасной правды. Вот позади остался городской парк, вот уже кончалась улица Памяти Греона с ее украшениями- позолоченными современными статуями и вычурными игольчато-стрельчатыми домами. Анни никогда прежде не бегала так быстро. Словно хотела она обогнать зимний ветер и день, полный сокрушительных сюрпризов. Он хотел бы остановить ее, поговорить, но предстояло пройти еще торжественную и глупую церемонию- получение ключа из рук старейшего жителя Маноры в зале ратуши. Он утер лоб и подумал как хорошо, что на площади совсем немного людей. Лишь бы Анни не запомнили. Эльм сделал каменное лицо и пошел по направлению к ратуше. Молчаливая охрана следовала за ним. Приветственные крики, поздравления летели ему вслед. Нового правителя Маноры любили, обожали и хотели видеть. Новый мэр был полон мрачных предчувствий. *** Анни сидела дома одна- на ее счастье тетка убралась куда-то в очередные гости. Племяннице она оставила ужин на столе под клетчатой скатертью и газетой. Анни есть не хотела и не могла. Закрыв за собой дверь, повернув для верности на два оборота ключа, она со стоном повалилась на половик в прихожей. Зимний, ясный, белый день стал мрачными горькими сумерками. “Я не могу поверить, что это он. Точнее я могу поверить, но не могу понять, что же это все было. Правильно люди говорят- чужая душа потемки. Я знала о нем ровно столько, сколько он сам говорил. Не выпытывала ничего. Он говорил что биолог и врач, и это была правда. Он не обманул меня нисколько, только утаил часть всей правды. Самую важную и огромную ее часть. А я, наивная, высказывала ему все, что думала о правительстве. Потому-то он и молчал, потому то он и не говорил. Я сама виновата. Сама. Он не признавался мне ни в каких чувствах, не обещал ничего, мы просто встречались, мы проводили время вместе. Нет, не просто. Я жила день за днем, ожидая его и раз за разом все сильнее привязываясь к нему. Я мчалась на эти свидания, не желая думать что возможно всего лишь ему игрушка. Я жила от встречи до встречи и смеялась от счастья, лишь увидев издалека очертания черного аэрокара. Постоянно я чувствовала эту проклятую недосказанность, но не делала ничего чтобы хоть немного прояснить картину. Но боялась что все это сон и я внезапно проснусь. Нет ничего хуже пробуждения. А такое пробуждение подобно смерти. В конце концов, все могло оказаться хуже- он мог быть женат, иметь детей, а со мной так, просто развлекаться. Это лучшее что могло произойти. Если не принимать во внимание, что он теперь мэр Маноры. Какая насмешка судьбы- отдать свое сердце тому, кто является символом этого страшного времени. Нет, это даже не символ- это типичнейший представитель этих новых наново скроенных и сталью прошитых людей, этого упорядоченного беспорядочья алчности, высокоумия и узкоумия, это самая макушка Маноры, Эльм Анмир, советник и биоконструктор. Он- и есть эта идея всеобщего блага, а я это просто я, маленькая нелепая влюбляшка, не представлявшая себе всех кошмаров подобной связи. Я жалка верно на его высокий взгляд, поэтому со мной не считались. Меня гуляли, развлекали умными беседами и сказочными садами, и, верно, человеком не считали. Кто знает, о чем думает другой человек? Он сам мне так сказал. Он мало обещал. Он даже прощаясь, махал ручкой и исчезал, не обещая появиться снова. А я, наивная, ждала его как праздника. Вот теперь вспоминай, вздыхай и береги эти воспоминания как обгорелые спички. А Рене даже ахнула, верно от зависти. Видно все сразу поняла. Небось, сейчас сидит и завидует мне. Но почему, боженька дорогой, почему же он оказался таким? Почему именно он- мэр Маноры? Почему он тот, кто он есть? Почему он не живет в доме по соседству?” В шестом часу раздался звонок в дверь. Три раза. У тетки были ключи. -Подруга пришла?- усмехнулась Анни. Конечно же, Рене прискакала. Дурища страшная, но не злая совсем. Скорей всего она сложила два плюс два и пришла поддержать ее, подставить плечо для слез. Вздохнула, потерла глаза и открыла. Эльм стоял у ее двери как на посту, но молчаливый, и какой-то совсем незнакомый: глаза в пол, с лица бледен, растрепанный, плечи опущены и обе руки в перчатках. Точно пришел сдаваться с повинной. -Ты!- палец Анни уперся ему в грудь.-Чудовище без совести, без сердца, исчезни из моей жизни навсегда. -Анни, я давно хотел рассказать тебе. Но знал, как ты отреагируешь. -И уж конечно ты не ведал, что я не выйду со всеми на площадь? Я бы увидела тебя по телеящику на следующий день! -Я подумал, что еще один день у меня есть. Ты говорила, что не любишь правителя Маноры.- объяснил он. -А теперь еще и ненавижу. -Я чувствовал, что все так обернется. Анни, послушай. Я прятал от тебя правду- ведь ты не стала бы разговаривать со мной. -Рано или поздно, правда бы вылезла наружу. Какая ирония- миловаться с хозяином города и не подозревать об этом!- с яростной обидой сказала она. -Тогда я был просто Эльмом. И сейчас это я. Что же изменилось? Прости меня за то, что не смог открыть всю правду сразу же.- сказал он, но в голосе его не было ничего. -Прощаю. И прощай. До не свидания, ваше господство, железный человек!- задыхаясь от слез проговорила она и закрыла дверь. “Эльм, Эльм, ты меня едва не убил.” *** Анни сидела на краешке фонтана. Мягкий снег присыпал ее, девушка встряхивалась, плакала, вытирала слезы. Дул бессовестный ветер. Бородатый тритон все так же равнодушно улыбался ей бронзовым лицом. Был самый обычный день января. Уже стемнело. Но домой идти не хотелось. Школу Анни прогуливала в городском саду или на кладбище. Не хотелось говорить ни с кем. Кроме него. И вспоминала, мучая тем самым себя, все вспоминала как попрощалась с ним. Конечно они расстались навсегда. Он-страшно и представить- тот, в кого б она по доброй воле не влюбилась. Или влюбилась бы- ведь любовь контролировать нельзя. Ведь влюбилась-таки. Анни припоминала