А эта мерзкая история перед съездом писателей! Звонок из «Комсомольской правды», просьба срочно приехать. Показывают ему письмо, адресованное съезду и центральным газетам, — дескать, мы, братья Стругацкие, писатели с мировым именем, а нас затирают, не печатают, и мы требуем, чтобы нас издавали беспрепятственно, иначе — покинем страну… И подписи. Аркадий остолбенел. Такая подлая провокация! Присмотрелся: подписи скопированы с его писем в «Мол. гвардию» (он подписывается за Бориса, не так, как сам Борис, и тут стоит подделка с его подписи)… Он написал возмущенное письмо об этой провокации и отнес к Верченко в СП. Не удовлетворившись этим, отнес письмо и в КГБ, где был принят каким-то чином, одобрившим его поступок. В общем — доказал, что он не верблюд… В нормальных условиях было бы, наверное, нетрудно найти авторов подметного письма и привлечь их к суду, добиться их осуждения за клевету. Но только не у нас… Удалось оправдаться — уже хорошо. Подонки, в сущности, абсолютно безнаказанно действуют.
Они и нам с Лукодьяновым устроили подлянку. На телевидении Люся Ермилина, редактор программы «Этот фантастический мир», готовила 20-минутную экранизацию нашего рассказа «Прощание на берегу». Уже был готов сценарий, как вдруг пришло письмо Лукодьянова из Баку: он возражает против экранизации — мол, с ним не согласовали, и вообще телевизионщики искажают литературные произведения. Ермилина показала мне письмо — это, конечно, была грубая подделка, ни подпись, ни бакинский адрес не имели даже отдаленного сходства с настоящими. Не писал Лукодьянов никакого письма.
Я писал тогда, 18 мая 1982 года, в дневнике:
Я спросил, кто из писателей-фантастов мог знать о готовящейся экранизации. Она говорит: мог знать Булычев. Ну, это, конечно, отпадает: Булычев не стал бы писать подделок. А вот Пухов, которого назвала Люся, этот мог бы. Это мальчик из медведевского окружения. Они, медведевцы, горазды на провокации…
Какая подлая, какая дьявольски активная группа мельтешит около фантастики. И не только фантастики…
В конце апреля (как говорят, в день рождения Гитлера) в Москве, в р-не М. Лермонтовская, прошла демонстрация молодых фашистов. Колонна вышла из Орликова переулка, направляясь к площади у высотного здания. На них были нарукавные повязки со свастикой. Несли лозунги: «Россия для русских», «Наш лозунг — антисемитизм». По одним слухам, милиция разогнала их. По другим — фашисты прошли беспрепятственно…
Так-то… Сами идеологи фашистского движения сидят в правительственных и ведомственных кабинетах, в редакционных комнатах. Им достаточно кинуть клич — и вот фашистская низовая сволочь на улице. Это был пока только первый парад. Дескать, вот мы. Знайте, что мы есть. Они что же — рассчитали момент, когда власть, по их мнению, выпадает из дряхлеющих рук? На кого они рассчитывают? Их главного покровителя нет в живых, в январе сыграл в ящик. Но конечно, остались другие покровители, которые знают, как надо действовать…
«Главный покровитель»…
Память мгновенно переносит меня в январь 1982-го. Мы с Лидой в доме творчества Переделкино. Здорово мело в том январе. Я сидел за машинкой, делал журнальный вариант уже написанного романа «Кронштадт». Мы общались с хорошими людьми. У Тарковских встретили старый Новый год — мило, весело, Арсений Александрович был, что называется, в ударе. Навестили, как обычно, Тамару Владимировну Иванову.
И отдыхал в ту зиму в Переделкине писатель из Тбилиси Родам Чиченидзе. Мы с ним были знакомы по выездным заседаниям Совета по научно-фантастической и приключенческой литературе СП СССР в Ереване и Тбилиси. Такой светлоглазый улыбчивый грузин, тоже бывший моряк, большой любитель прекрасного пола.
Однажды поздним вечером, около 12, мы с Лидой уже готовились ко сну, зубы чистили, как вдруг в дверь постучали. Я открыл — в коридоре стоял Чиченидзе, пальто и шапка в белых брызгах снега (он жил не в главном корпусе, а в одном из коттеджей дома творчества).