Но, как видите, счастья встретиться с тигром у меня не было, а этим тигровым летом я часто бродил по окрестностям, в надежде на желанную встречу.
Вспоминая все это сейчас, убеждаюсь, какие тогда были счастливые времена для охотника и, может быть все кончилось бы иначе, попади я в Корею зимой, когда деревья стояли без листьев и все вокруг было покрыто снегом.
«Счастье копится» — говорят охотники — и это правда. Накопилось оно и у меня.
Энтомологическая экспедиция окончилась удачно. Отец получил благодарность от Великого Князя а мы были горды успехами.
Мы вернулись домой, а тигры, казалось, остались в Корее, но пришла зима и один из них пришел к нам.
Мой первый тигр
Это было 4 ноября 1895 года. Я воображал себя совсем взрослым охотником. Вместе с братом Александром я возвращался утром с фазаньей охоты, где пробыли три дня, на расстоянии 20 верст от имения. Накануне выпал первый ранний снег, глубиной в один фут. Мы ехали на телеге и спешили домой, чтобы принять участие в зверовой охоте. Не доезжая трех верст до усадьбы в Сидеми, мы пересекли след прошедшего ночью через дорогу тигра. Так как с нами были только дробовые ружья, мы поспешили за пульными.
Дома к нам присоединился Платон. Отца дома не было, и поэтому его винчестер крупного калибра взял брат, второй достался Платону, а я вновь должен был довольствоваться своей старой берданой. Как я уже говорил, брат не был любителем «кавалерии», а поэтому мы отправились так: Александр на ленивом мерине Скакунчике, я на чистокровном арабе Саибе и Платон на прекрасном киргизе Соколике.
Охота ожидалась серьезная, так как налицо были все данные: настоящий тигр, свежий глубокий снег, мы, заряженные огромным охотничьим пылом и на прекрасных лошадях. Перед отъездом мы вспомнили наставления отца: быть осторожными, внимательными и осмотрительными, так как тигр от верховой лошади далеко уходить не в состоянии, и, если его зря перефорсировать, он непременно сделает засаду и бросится на охотника.
День был чудесный, солнечный. Больше часа мы ехали по следу. Я был весь в мечтах, как бы мне ухитриться и вырвать победу у других. Наверное, то же самое думал каждый из нас.
Перевалив первую от дома падь — Озерную, заросшую молодым густым дубняком, не теряющим, как известно, на зиму своих сухих желтых листьев, дающих возможность полосатому черно-желтому тигру в них удобно скрываться. Так как след был ночной, мы сделали большой круг, чтобы обнаружить свежий, и, только пересекая падь, нашли его внутри сделанного нами круга. Продолжая ехать по косогору, я неожиданно увидел впереди себя, шагах в 150, стоящего на небольшой возвышенности, между желтых дубков, тигра. Не успел я открыть рот, чтобы сообщить путникам, как тигр бросился под гору. Мы, естественно, пришпорив лошадей, помчались, но внизу было море дубняка и тигр успел в нем скрыться. Мои спутники понеслись один влево, другой вправо от следа. Оставшись один на следу, я по правилам охоты не имел права его терять и должен был следить за ним. След стал прыжками спускаться с горы, а скоро тигр перешел на рысь. Я ехал по следу с версту. Внизу был промыт ров шириной сажени в 4, который тигр взял одним прыжком (впоследствии я много раз проверял — это предел прыжка тигра). Мне пришлось объехать ров кругом. Дальше след стал подниматься к вершине пади. Я проследил с версту, едучи все время рысью. Тигр не мог быть далеко от меня, так как шел вперемежку шагом и рысью. Мои спутники исчезли, казалось, бесследно. Как потом выяснилось, они, оставив меня по следу гнать тигра и следить за ним, сами решили заехать вперед и ждать зверя в удобном месте, на перевале из Озерной пади в Тигровый распадок.
Продолжая ехать следом, я неожиданно встретил ехавшего мне навстречу Платона, который крикнул:
— Ты тигра сейчас не видел? Он только что проскочил здесь, сюда, налево.
Мы оба бросились по указанному им направлению, на ближайший холмик. Доскакав туда, мы увидели шагах в 150 от нас, на косогоре соседней горки, красавца тигра… Зверь, видимо, был ошеломлен такой смелой погоней. Стоя под молодым дубом, он со злостью бил о дерево своим хвостом. Сухие листья дуба шумели от такой встряски. Я решил соскочить с лошади и стрелять, но Платон, как плохой стрелок, отговорил меня:
— Поедем ближе, — крикнул он, и мы стали спускаться через овраг.
Тигр бросился удирать. Все это произошло в один момент, и, будь у меня современная винтовка, я не дал бы ему уйти, убив его на бегу.